Замечание остается.
6. В соответствии со статьей 10 проекта уголовные правонарушения в зависимости от степени общественной опасности и наказуемости подразделяются на преступления и уголовные проступки. При этом преступлением признается совершенное виновно общественно опасное деяние (действие или бездействие), запрещенное под угрозой наказания в виде лишения свободы или смертной казни.
В свою очередь, статья 41 проекта указывает, помимо «лишения свободы» и «смертной казни», иные виды наказаний за преступления:
«К лицу, признанному виновным в совершении преступления, могут применяться следующие основные наказания:
а) штраф;
б) исправительные работы;
в) ограничение свободы;
г) лишение свободы;
д) смертная казнь».
В связи с этим видится коллизия между нормами проекта, которая не позволяет однозначно определить возможные виды наказания для преступления, а также идентифицировать категорию «преступление». В данном случае неясно, будет ли преступлением значиться уголовное правонарушением, наказание за которое предусматривает ограничение свободы. (Кысыкова Г.Б.)
Замечание учтено разработчиком в рабочем порядке.
7. В соответствии с частью четвертой статьи 10 «не является преступлением действие или бездействие, хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного Особенной частью настоящего Кодекса, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности». При этом, при определении в частях первой и второй преступления и уголовного проступка, обязательным признаком выступает общественная опасность.
На наш взгляд, часть четвертая противоречит иным частям статьи 10 проекта. Данные положения позволяют должностным органам предварительного расследования на свое усмотрение оценивать те или иные действия в качестве малозначительных или существенных для привлечения к уголовной ответственности, что свидетельствует о таком коррупциогенном факторе, как «Широта дискреционных полномочий». Оценку малозначительности того или иного деяния, и, соответственно, установление уголовной или административной ответственности за его совершение должен осуществлять законодатель при включении конкретного состава уголовного правонарушения в Особенную часть УК, а не отдавать данный вопрос на «откуп» правоприменителей. (Габбасов А.Б.)
Замечание остается.
8. Часть третья статьи 10 проекта излагается в следующей редакции:
«3. Уголовным проступком признается умышленное деяние (действие либо бездействие), не представляющее большой общественной опасности, причинившее незначительный вред либо создавшее угрозу причинения вреда личности, организации, обществу или государству, за совершение которого предусмотрено наказание в виде штрафа, исправительных работ, привлечения к общественным работам, ареста, а также деяние, наказуемое с применением административной преюдиции.»
При этом не определено, что следует понимать под термином «незначительный вред» (в статье 9 проекта определены лишь понятия «легкий вред здоровью» и «незначительный ущерб (незначительный размер)». Отсутствие необходимых интерпретационных положений проекта, разъясняющих смысл применяемых терминов, могут провоцировать развитие коррупционных отношений.
Наличие в содержании текста проекта НПА неясных понятий и формулировок, категорий оценочного характера с неясным, неопределенным содержанием, допускающим различное толкование явления, события, факта, является коррупциогенным фактором (юридико-лингвистическая коррупционность, создающая возможность совершения коррупционных правонарушений).
В этой связи часть третью статьи 10 проекта рекомендуем доработать. (Ахмедина Р.З.)
Замечание остается.
Всего лишь требуется доработка части третьей статьи 10 проекта УК с разъяснением понятия «незначительный вред» (которого нет в глоссарии), чтобы в правоприменительной практике всякий раз «незначительный вред» не трактовался должностным лицом по своему усмотрению.
9. Институт административной преюдиции был внедрен в действующее законодательство в результате декриминализации отдельных составов преступлений путем их перевода в разряд административных правонарушений. Вместе с тем, несмотря на практическую эффективность в части снижения репрессивности УК РК, институт административной преюдиции является уязвимым с теоретической точки зрения.
Повторность совершения деяния не может образовывать новый состав правонарушения, т.е. повторное совершение противоправного деяния после наложения административного взыскания не может повлечь за собой перерастание правонарушения из одного качества в другое (из административного правонарушения в уголовное). Сейчас одно и то же по сути противоправное деяние является предметом и уголовной ответственности, и административной ответственности, т.е. и административно-правовой и уголовно-правовой нормой, что неприемлемо.
Именно введение категории «уголовный проступок» позволяет исключить данную двоякость, позволит четко разграничить общественные отношения, охраняемые уголовным законом и КоАПом. В этом контексте полагаем необходимым исключить статью 12 «Административная преюдиция», а также следует пересмотреть статьи КоАП, содержащие составы, по которым предусмотрена административная преюдиция в УК РК, в части их переноса полностью в УК в качестве проступков или оставлении в КоАП с исключением соответствующих положений из УК РК.
При этом, безусловно, возможно сохранение преюдициальной связи между уголовным проступком и преступлением. Так, например, статья 321 проекта предусматривает наступление уголовной ответственности за распитие алкогольных напитков на улицах и в других общественных местах, кроме организаций торговли и общественного питания, в которых продажа алкогольных напитков на разлив разрешена местным исполнительным органом, или появление в общественных местах в пьяном виде, оскорбляющем человеческое достоинство и общественную нравственность, совершенные лицом, к которому в течение года применялось административное взыскание за совершение такого же деяния. При этом в соответствии с сопутствующим проектом за повторное в течение года после наложения административного взыскания появление в общественных местах в пьяном виде лиц, не достигших 18 лет, а равно распитие ими алкогольных напитков установлена административная ответственность на родителей.
Таким образом, наличие института административной преюдиции несостоятельна как с теоретической точки зрения, так и с точки зрения возникновения коллизий между УК и КоАП, позволяющим должностным лицам на свое усмотрение квалифицировать те или иные действия в качестве оснований уголовной или административной ответственности. (Габбасов А.Б.)
Замечание остается.
10. Часть третья статьи 41 проекта излагается в следующей редакции:
«3. К лицу, признанному виновным в совершении уголовного правонарушения, с основным наказанием могут применяться следующие дополнительные наказания:
а) конфискация имущества;
б) лишение специального, воинского или почетного звания, классного чина, дипломатического ранга, квалификационного класса и государственных наград;
в) лишение права занимать определенную должность или заниматься определенной деятельностью;
г) выдворение за пределы Республики Казахстан иностранца или лица без гражданства.»
Как видим, данная норма ставит лиц, совершивших уголовный проступок, и лиц, совершивших уголовное преступление, в равное невыгодное положение, поскольку лицо, совершившее уголовный проступок, может иметь такие же дополнительные виды наказания, как и лицо, совершившее уголовное преступление.
Эта норма противоречит изначальному замыслу (концепции) новой редакции УК. Введением института уголовного проступка предполагалось укрепить общественную безопасность и правопорядок путем:
а) гуманизации уголовного права по отношению к лицам, совершившим преступления небольшой тяжести;
б) ужесточения уголовной ответственности по отношению к лицам, совершившим преступления, составляющие угрозу жизни, здоровью и репутации гражданина, человека.
Редакция части третьей статьи 41 проекта нарушает внутреннюю логику норм проекта (коллизия норм права, создающие возможность совершения правонарушений). Чем выше потери, связанные с подчинением норме права, тем больше вероятность того, что лица, совершившие уголовные проступки, заплатят за возможность уменьшения потерь и станут потенциальными источниками коррупции.
Если завышенные требования части третьей статьи 41 проекта будут способствовать вступлению в коррупционные отношения, то дискриминационные полномочия однозначно создадут питательную среду для того, чтобы появилось коррупционное действие завышенных требований. Предоставляя должностным лицам возможность наложения дополнительных видов уголовного наказания при отсутствии четких критериев того, когда нужно применять дополнительные виды наказания, часть третья статьи 41 проекта будет вынуждать правонарушителя заплатить правоприменителю за определение менее обременительного вида дополнительного наказания.
В этой связи в части третьей статьи 41 проекта слова уголовного правонарушения» рекомендуем заменить словами «уголовного преступления» либо доработать, чтобы снять коррупционный потенциал данной нормы. (Ахмедина Р.З.).
Замечание остается.
11. Согласно статье 42 проекта «за уголовные проступки штраф устанавливается в пределах от двадцати пяти до пятисот месячных расчетных показателей, за преступления - в пределах от пятисот до семи тысяч месячных расчетных показателей, а за преступления, предусмотренные статьями 372, 373, 374 настоящего Кодекса, - в размере, установленном в санкции соответствующей статьи Особенной части настоящего Кодекса».
Также по исправительным работам в статье 44 проекта сказано: «За уголовные проступки исправительные работы устанавливаются в пределах от двадцати пяти до пятисот месячных расчетных показателей, за преступления - в пределах от пятисот до семи тысяч месячных расчетных показателей».
Вместе с тем в особенной части санкция может устанавливаться следующим образом: «наказывается штрафом в размере до одной тысячи месячных расчетных показателей, либо исправительными работами в том же размере, либо ограничением свободы на срок до двух лет, либо лишением свободы на тот же срок» (статья 110 «Истязание»),
Редакция санкции «до одной тысячи МРП» позволяет установить штраф в размере до пятисот МРП. В таком случае уголовное правонарушение будет отнесено к категории «уголовный проступок», за который по части 2 статьи 80 проекта лицо, осужденное за совершение уголовного проступка, признается не имеющим судимости. Однако при решении назначить наказание 600 МРП, что также может иметь место в рамках данной статьи, согласно части 1 статьи 80 лицо будут считать судимым.
Полагаем, что данное обстоятельство, заключающееся в возможности выбора статуса уголовного правонарушения, будет служить условием совершения коррупционных правонарушений. (Кысыкова Г.Б)
Замечание остается.
12. Согласно статье 49 проекта под конфискацией понимается «принудительное безвозмездное изъятие и обращение в собственность государства всего или части имущества, за исключением приобретенного законным путем. Конфискации подлежит следующее имущество:
а) деньги, ценности и иное имущество, полученные в результате совершения уголовного правонарушения, и любые доходы от этого имущества, за исключением - имущества и доходов от него, подлежащих возвращению законному владельцу;
б) деньги, ценности и иное имущество, в которые имущество, полученное в результате совершения уголовного правонарушения, и доходы от этого имущества, были частично или полностью превращены или преобразованы;
в) деньги, ценности и иное имущество, используемое или предназначенное для финансирования или иного обеспечения экстремистской или террористической деятельности либо преступной группы».
Однако по отдельным нормам наказание за преступление выражается формулировкой «с конфискацией имущества или без таковой», например, часть 3 статьи 195 «Кража, совершенная в крупном размере», статья 221 «Незаконное предпринимательство, незаконная банковская деятельность», статья 224 «Организация деятельности финансовых пирамид», статья 225 «Легализация денежных средств или иного имущества, приобретенного незаконным путем», часть 4 статьи 368 «Превышение власти или должностных полномочий» и т.д.
Следовательно, даже в случае наличия денег, ценностей и иного имущества, полученных в результате совершения преступления, уполномоченные лица обладают возможностью не использовать в качестве наказания конфискацию имущества, что в свою очередь говорит о широких дискреционных полномочиях. (Кысыкова Г.Б.)
Замечание учтено разработчиком в рабочем порядке.
13. По части 3 статьи 56 проекта по делам, по которым выполнены все условия процессуального соглашения, срок или размер наказания за совершенное уголовное правонарушение не может превышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса. Одновременно с этим статья 68 предусматривает возможность освобождения от уголовной ответственности лица, выполнившего все условия процессуального соглашения.
В данном случае, полагаем, имеется риск коррупционной сделки, так как в проекте нет критериев и оснований применения статьи 56 и статьи 68, в связи с чем уполномоченные лица самостоятельно смогут решать вопросы, связанные с условиями процессуального соглашения, а также их исполнения и освобождения от уголовной ответственности по статье 68. (Пробел в регулировании) (Кысыкова Г.Б.)
Замечание остается.
14. Часть четвертая статьи 56 предусматривает:
«При наличии исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами деяния, ролью виновного, его поведением во время или после совершения уголовного правонарушения, и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности деяния, а равно при активном содействии участника группового уголовного правонарушения раскрытию совершенных группой деяний наказание может быть назначено ниже низшего предела, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса, либо суд может назначить более мягкий вид наказания, чем предусмотрено этой статьей, либо не применить дополнительный вид наказания, предусмотренный в качестве обязательного».
Указанное положение свидетельствует о таком коррупциогенном факторе, как «Широта дискреционных полномочий», так как предусматривает возможность назначения наказания ниже низшего предела и т.д., в зависимости от субъективной оценки судьи исключительных обстоятельств, роли виновного и других факторов. В целом следует отметить, что проект наряду с отмеченной нормой содержит большое количество правомочий (вправе, может быть) суда в части решения вопроса об освобождении от наказания, снижения срока отбытия лишения свободы и т.д., например, в статьях 67, 68, 71, 73, 77, 84, 85, 87, 90 и др. Исключение данного коррупциогенного фактора должно обеспечиваться не только позитивной судебной практикой и активной, последовательной позицией Верховного суда РК, но и изменением нормативных предписаний в направлении максимальной конкретизации условий принятия решения и, соответственно, снижении альтернативности при осуществлении должностных полномочий, существенно влияющих на правовое положение частного лица. (Габбасов А.Б.)
Замечание остается.
15. Частью 10 статьи 86 предусматривается, что в случае систематического неисполнения несовершеннолетним принудительной меры воспитательного воздействия эта мера по представлению специализированного государственного органа отменяется судом и материалы направляются для привлечения несовершеннолетнего к уголовной ответственности, если не истек срок давности привлечения к уголовной ответственности.
В целях исключения сферы субъективного усмотрения (широта дискреционных полномочий) в применении нормы, предлагается дополнить часть 10 статьи 86 предложением вторым следующего содержания: «Систематическим является неисполнение принудительной меры воспитательного воздействия два и более раз в течение года». (Мамонов В.В.)
Замечание учтено разработчиком в рабочем порядке.
16. Для исключения субъективных подходов в юридической оценке (широта дискреционных полномочий), деяния ввиду недостаточной определенности правовых норм, предлагается в статье 167 перечислить как конкретные действия (бездействие), за которые наступает ответственность.
Полагаем, что конструкция данного состава в формулировке: «Незаконное ограничение права на доступ к информационным ресурса» не в полной мере соответствует требованиям нормативного постановления Конституционного Совета РК от 27 февраля 2008 года № 2 «О проверке конституционности частей первой и четвертой статьи 361 Уголовного кодекса Республики Казахстан по обращению Капшагайского городского суда Алматинской области». В нем указано, что «закон, ограничивающий конституционные права и свободы человека и гражданина, должен соответствовать требованиям юридической точности и предсказуемости последствий, то есть его нормы должны быть сформулированы с достаточной степенью четкости и основаны на понятных критериях, позволяющих со всей определенностью отличать правомерное поведение от противоправного, исключая возможность произвольной интерпретации положений закона». (Мамонов ВВ.)
Замечание остается.
17. Часть третья статьи 192 проекта предусматривает за «незаконное собирание сведений, составляющих государственные секреты, а равно распространение неправомерно полученных сведений, составляющих государственные секреты, при отсутствии признаков государственной измены или шпионажа», а также «разглашение сведений, составляющих государственные секреты, лицом, которому они были доверены или стали известны по службе, работе, либо по иным предусмотренным законом основаниям, при отсутствии признаков государственной измены», «если они повлекли причинение крупного ущерба или наступление иных тяжких последствий»,
- «наказываются лишением свободы на срок от трех до восьми лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет.».
Данная норма содержит коррупциогенный фактор (широта дискреционных полномочий). Незаконное собирание, распространение, разглашение государственных секретов, повлекших причинение крупного ущерба или наступление иных тяжких последствий, предусматривает необоснованно широкие пределы усмотрения наказания: от лишения права заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет до лишения свободы на срок от трех до восьми лет.
Слишком значительная несоизмеримость альтернативных видов наказания содержит в себе коррупционный потенциал. Наличие чрезмерно низших и чрезмерно высших пределов наказания («значительной вилки») создают возможность коррупционных действий и (или) решений в правоприменительной практике.
В связи с вышеизложенным часть третью статьи 192 проекта рекомендуем доработать. (Ахмедина Р.З.)
Замечание остается.
18. Статья 214 проекта предусматривает наступление уголовной ответственности за умышленное нарушение работы информационной системы или информационно-коммуникационной сети. При этом действующий КоАП предусматривает статью 497-1 «Нарушение требований по эксплуатации средств защиты информационных ресурсов». Иными словами, за одно и то же деяние лицо может быть привлечено к административной или уголовной ответственности. В данных условиях квалификация противоправного деяния «отдается» на усмотрение должностных лиц, что создает условия для коррупционных правонарушений. В качестве другого примера можно привести статью 391 проекта, предусматривающей наступление уголовной ответственности за подделку удостоверения или иного официального документа, предоставляющего права или освобождающего от обязанностей, либо сбыт такого документа, а равно изготовление или сбыт поддельных штампов, печатей, бланков, государственных наград Республики Казахстан или СССР. Вместе с тем, в действующем КоАП имеется статья 501 «Изготовление или сбыт поддельных государственных знаков почтовой оплаты». Согласно подпункту 5) статьи 1 Закона РК «О почте» государственными знаками почтовой оплаты являются почтовые марки, блоки, маркированные конверты, почтовые карточки, оттиски франкировальных машин и иные знаки, вводимые в обращение уполномоченным органом, которые подтверждают оплату услуг оператора почты. Таким образом, деяние, предусмотренное статьей 501 КоАП, является частным случаем состава уголовного правонарушения, установленного статьей 391 проекта. Аналогичное замечание имеется в отношении статьи 192 проекта (см. ст. 386 КоАП) и других статьей проекта.
Наличие конкурирующих оснований ответственности свидетельствует о коллизионности правового регулирования, позволяющем должностным лицам одно и то же деяние квалифицировать в качестве административного или уголовного правонарушения, что существенно повышает коррупциогенность проекта. В целях исключения указанного коррупциогенного фактора полагаем необходимым в целом произвести работу по исключению дублирующих составов в проекте УК и КоАП. (Габбасов А.Б.)
Замечание остается.
19. Сопутствующим законопроектом статья 330 «Мелкое хулиганство» Кодекса об административных правонарушениях (далее - КоАП) переводится в категорию уголовных проступков. Вместе с тем, в отличие от действующей редакции КоАП, часть 1 статьи 298 законопроекта не раскрывает, какие именно действия охватываются составом «хулиганство». Указанное формирует возможность субъективного усмотрения в юридической оценке деяния и может послужить причиной необоснованного привлечения граждан к ответственности.
С позиции такого признака формально-технической коррупциогенности как нарушение баланса интересов, ущемляющего права других лиц, неоправданным представляется также отсутствие в статье 298 проекта ответственности за неоднократное совершение хулиганства, что предусмотрено действующей редакцией статьи 330 КоАП.
Предлагается изложить часть 1 статьи 298 проекта в формулировке, соответствующей положениям части 1 статьи 330 КоАП (действующая редакция), а также предусмотреть в рамках статьи 298 ответственность за неоднократное совершение деяний, предусмотренных частью 1 данной статьи («хулиганство» или «мелкое хулиганство» на усмотрение разработчика). (Мамонов В. В.)
В целом, приведенная разработчиком аргументация возражений не вызывает.
Вместе с тем следует обратить внимание. что отсутствие детализации действий, характеризующих объективную сторону состава «хулиганство» может послужить причиной возникновения неоднозначной правоприменительной практики.
Так, например, если человек выбросил мелкий мусор, в том числе коммунальные отходы в общественном месте, возникает вопрос - привлекать его к уголовной ответственности за хулиганство или прекратить дело по малозначительности?
С точки зрения признака общественной опасности (пусть даже небольшой) наверно «да», с точки зрения социальной справедливости наверно «нет».
В данном случае определенный вред охраняемым законом интересам причинен, тогда как наказание за проступок гораздо серьезнее, чем нанесенный им вред.
До перевода мелкого хулиганства из КоАП в разряд уголовных проступков имелась возможность провести четкую грань между уголовно наказуемыми и антиобщественными хулиганскими действиями. С учетом предлагаемых нововведений такая возможность во многом отсутствует.
Исходя из этого, считаем целесообразным, вновь вернутся к вопросу о детализации деяний охватываемых составом «хулиганство», которое может завершаться указанием на их открытый перечень в Формулировке «... и иные действия, в которых проявляется явное неуважение к обществу». Полагаем, что с точки зрения противодействия коррупции «открытый перечень» хулиганских действий лучше, чем его полное отсутствие.
Если разработчик все-таки считает необходимым сохранить предложенную редакцию УК, для адекватного реагирования на хулиганские действия в зависимости от их общественной опасности либо антиобщественности целесообразно не исключать, а скорректировать редакцию статьи 330 КоАП (оставить в ней незначительные проступки).
Системный анализ законопроекта позволил экспертам сформулировать следующие рекомендации:
1. Эксперт рекомендует, в предложении третьем части 1 статьи 7 слова «и лица без гражданства» заменить словами «иностранцы и лица без гражданства, постоянно проживающие в Республике Казахстан». (Мамонов В.В.)
С учетом принятия разработчиком внесенной рекомендации № 1 в целом, возражения отсутствуют.
2. Эксперт рекомендует абзац семнадцатый статьи 9 сформулировать в следующей редакции: «представитель власти - лицо, занимающие должность в государственном органе, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости, в том числе сотрудник правоохранительного или специального государственного органа, военнослужащий, включая военнослужащего срочной службы, участвующего в обеспечении общественного порядка».
Возможно также из данного понятия слова «в том числе при исполнении служебных обязанностей сотрудник правоохранительного или специального государственного органа, органа военной полиции, военнослужащий, участвующий в обеспечении общественного порядка» исключить, отчего его общий смысл не меняется.
В свою очередь, если будет принят первый вариант предлагаемого определения, в целях обеспечения единообразных подходов к формулировке понятийного аппарата, предлагается одновременно дополнить в абзаце двадцатом статьи 9 понятие «должностное лицо» после слов «формированиях Республики Казахстан» словами «на службе в правоохранительных или специальных государственных органах Республики Казахстан». (Мамонов В.В.)
С учетом принятия разработчиком внесенной рекомендации № 4 в целом, возражения отсутствуют.
3. Проектом Закона Республики Казахстан «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам совершенствования уголовного законодательства» (далее - сопутствующий законопроект) изменяется редакция подпункта 7) пункта 2 статьи 6 Закона Республики Казахстан «О правоохранительной службе», в соответствии с которым на правоохранительную службу не может быть принято лицо, «совершившее коррупционное уголовное правонарушение» (по тексту сопутствующего законопроекта указывается как пункт 7) части второй статьи 6 данного закона).
Аналогичное понятие используется в предлагаемой сопутствующим законопроектом редакции подпункта 6-2) пункта 4 статьи 10 и подпункта 7-2) пункта 1 статьи 27 Закона Республики Казахстан «О государственной службе» в рамках установления оснований для отказа в поступлении на службу, а также прекращения государственно-служебных отношений (по тексту сопутствующего законопроекта обозначены как пункт 6-2 части четвертой статьи 10 и пункт 7-1 части первой статьи 27 данного закона соответственно).
Вместе с тем в проекте понятие «коррупционное уголовное правонарушение» отсутствует. В абзаце двадцать четвертом статьи 9 имеется понятие «коррупционные преступления».
Во избежание разночтений в вопросах определения оснований для отказа в приеме на государственную (в т.ч. правоохранительную) службу, а также увольнения с государственной службы, в абзаце двадцать четвертом статьи 9 проекта слова «коррупционные преступления» предлагается заменить словами «коррупционные уголовные правонарушения». Исходя из положений частей 1-3 статьи 10 проекта, отдельные деяния, перечисленные в абзаце двадцать четвертом статьи 9, могут относиться как к преступлениям, так и к уголовным проступкам (объединяются понятием «уголовное правонарушение»). (Мамонов В.В.)
Рекомендация учтена разработчиком в рабочем порядке.
4. Для исключения предпосылок к необоснованному вменению вины за более тяжкие деяния, в абзацах двадцать восьмом, тридцатом, тридцать первом статьи 9 слова «уголовных правонарушений» предлагается заменить словом «преступлений» (понятия «организованная группа», «преступное сообщество», «транснациональная организованная группа»). (Мамонов В.В.)
Рекомендация учтена разработчиком в рабочем порядке.
5. Согласно абзацу двадцать девятому статьи 9 «преступная организация - организованная группа, в которой созданы структурные подразделения».
Для исключения произвольного толкования и применения данной нормы, предлагается уточнить признаки «структурных подразделений» (специализируются на отдельных видах преступлений, на выполнении отдельных преступных обязанностей - организация, укрывательство и т.п.).
Аналогичные рекомендации касаются понятия «транснациональная преступная организация», представленного в абзаце тридцать втором статьи 9. (Мамонов В.В.)
Рекомендация учтена разработчиком в рабочем порядке.
6. С целью исключения предпосылок к произвольному применению норм уголовного закона, считаем целесообразным в рамках характеристики статуса должностного лица как субъекта ответственности дополнить статью 9 понятиями организационно-распорядительных и административно- хозяйственных функций, как это было сделано в отношении «представителя власти».
Предлагается следующая редакция данных дополнений:
«организационно-распорядительные функции - предоставленное в установленном законом порядке право издавать приказы и распоряжения, обязательные для исполнения подчиненными по службе лицами, а также применять меры поощрения и дисциплинарные взыскания в отношении подчиненных»;
«административно-хозяйственные функции - предоставленное в установленном законом порядке право управления и распоряжения имуществом, находящимися на балансе организации». (Мамонов В.В.)
Рекомендация учтена разработчиком в рабочем порядке.
7. В соответствии с частью 4 статьи 10, не является уголовным правонарушением действие или бездействие, хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного Особенной частью настоящего Кодекса, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности.
Для сужения сферы субъективного усмотрения в решении вопроса о «малозначительности» уголовного правонарушения, считаем необходимым дополнить раздел 5 соответствующей статьей с разъяснением указанного понятия либо включить данное понятие в статью 9. За основу могут быть приняты нормы статьи 68 Кодекса РК «Об административных правонарушениях» (Мамонов В.В.)
Рекомендация не учтена.
Освобождение от уголовной ответственности при формальном наличии состава, но ввиду отсутствия общественной опасности, если определенный вред все-таки причинен, исключает возможное привлечение к административной (дисциплинарной) ответственности либо нет? Означает ли отсутствие общественной опасности и прекращение уголовного преследования по причине малозначительности также полное отсутствие каких-либо последствий для нарушителя, либо уполномоченный орган вправе поставить вопрос о принятии в пределах установленных законом иных мер правового воздействия в отношении лица, совершившего деяние (например, увольнения со службы в случае превышения полномочий)?
8. Для устранения юридико-лингвистического дефекта, делающего неопределенными условия применения правовой нормы, предлагается уточнить редакцию части 6 статьи 59. Она начинается со слов «По тем же правилам назначается наказание...». Вместе с тем, какие это правила, из текста данного структурного элемента неясно (цифру «6.» исключить либо сделать ссылку на часть 5 данной статьи). (Мамонов В.В.)
Рекомендация учтена разработчиком в рабочем порядке.
9. Неоднозначное понимание вызывает часть 1 статьи 76: «Лицо, у которого после совершения уголовного правонарушения наступило психическое расстройство, лишающее его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, освобождается судом от наказания, а лицо, отбывающее наказание, освобождается судом от дальнейшего его отбывания. Таким лицам суд может назначить принудительные меры медицинского характера, предусмотренные настоящим Кодексом».
Поскольку событие преступления уже состоялось, и на момент его совершения человек был психически здоров, указание на аспект волевого поведения «руководить своими действиями (бездействиями)» в настоящем времени полагаем неверным. В рамках данного основания освобождения от ответственности человек мог руководить своими преступными действиями (бездействием) на момент совершения уголовного проступка, но по причине наступившего в последующем психического расстройства уже не осознает их характер.
Вместе с тем указание в норме на невозможность руководить своими действиями применительно к противоправному деянию можно понимать и так, что после совершения преступления человек, в силу наступившего за этим психического расстройства, продолжает совершать противоправные деяния, не осознавая их общественную опасность. В свою очередь, в этом случае к нему не «могут», а должны быть назначены принудительные меры медицинского характера.
На основании изложенного, предлагается из текста части 1 статьи 76 слова «либо руководить ими» исключить. (Мамонов В.В.)
Рекомендация учтена разработчиком в рабочем порядке.
10. Статья 113 проекта предусматривает состав умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, совершенного при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление с наказанием «штраф в размере до одной тысячи месячных расчетных показателей, либо исправительными работами в том же размере, либо ограничением свободы на срок до одного года, либо лишением свободы на тот же срок». Так как штраф обозначен до 1 000 МРП и исправительными работами в том же размере, уголовное правонарушение может быть признано уголовным проступком, следовательно, исключается судимость субъекта правонарушения.
Между тем проектом не отражено причинение тяжкого вреда здоровью, совершенного при превышении мер для задержания лица, совершившего иной вид уголовного правонарушения - проступка. При отсутствии такого состава квалифицироваться деяние будет по статье 106 «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью», где санкция в пределах «ограничение свободы на срок от трех до семи лет либо лишением свободы на тот же срок». В этом случае уголовное правонарушение однозначно попадает в категорию «преступление», несмотря на то, что мотивы преступника совпадают с мотивами правонарушителя по статье 113.
В связи с тем, что на момент задержания вид уголовного правонарушения определить однозначно невозможно, а также исходя из мотива субъекта, и на основании размеров санкций, установленных по статьям 111 «Причинение вреда здоровью в состоянии аффекта» и 112 «Причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны», которые предусматривают, помимо ограничения свободы и лишения свободы, такие санкции, как штраф и исправительные работы, рекомендуем определить состав «Причинение тяжкого вреда здоровью при задержании лица, совершившего уголовный проступок».
Кроме того, если обратить внимание на статью 131, то уголовная ответственность наступает при вовлечении несовершеннолетнего в совершение уголовного правонарушения, то есть как преступления, так и проступка. Считаем, что подход должен быть единым в рамках проекта. (Кысыкова Г.Б.)
Рекомендация не учтена.
11. Частью 1 статьи 371 ответственность предусматривается за «ограничение прав и законных интересов индивидуального предпринимателя или коммерческой организации в зависимости от организационно-правовой формы или формы собственности, а равно ограничение самостоятельности либо иное незаконное вмешательство в деятельность индивидуального предпринимателя или коммерческой организации...».
