ПОСТАТЕЙНЫЙ АНАЛИЗ
Статья 1.1.1 (вносящая поправки в Статью 375 Кодекса об административных правонарушениях)
(Часть 1 новой Статьи 375)
33. Изменения и дополнения, вносимые в эту статью, сохраняют ответственность за уклонение от регистрации и дополнительно устанавливают ответственность за «нарушение установленных законом условий проведения религиозных мероприятий (обрядов, церемоний), строительства культовых зданий (сооружений) . . .»
34. Положение, касающееся уклонения от регистрации, представляет собой неоспоримое нарушение как международных стандартов, так и стандартов ОБСЕ. Как указано в Рекомендациях ОБСЕ, «Регистрация религиозных организаций сама по себе не должна быть обязательной, хотя требование от организации регистрации для приобретения ею правосубъектности и подобных правомочий (льгот) является возможным»[24]. Это означает, что законодательство может устанавливать минимальные требования в отношении групп, которые желают получить статус юридического лица, однако государство не может ставить получение статуса юридического лица в качестве условия, при котором частные лица или группы лиц смогут осуществлять религиозную деятельность. Далее в Рекомендациях ОБСЕ указывается: «Частным лицам и группам лиц должно предоставляться право исповедовать свою религию без регистрации, если они этого хотят»[25].
35. Данная проблема уже присутствовала в исходном законе, однако вместо устранения этой проблемы настоящий законопроект еще более усложняет ее. Таким образом, запрещение деятельности (и особенно в совокупности с изменениями, вносимыми Статьей 1.1.1 в часть 2 Статьи 375), препятствующее другим категориям юридических лиц в осуществлении религиозной деятельности[26], а также Статья 4-3, не допускающая публичную религиозную деятельность минимально зарегистрированных небольших религиозных групп) нарушают Статью 18 МПГПП[27], которая закрепляет право исповедовать свою религию или убеждения «в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учении» «как единолично, так и сообща с другими». В обязательствах ОБСЕ указывается, что государства-участники «будут признавать, уважать и, кроме того, соглашаются принимать меры, необходимые для обеспечения свободы личности исповедовать, единолично или совместно с другими, религию или веру, действуя согласно велению собственной совести»[28]. Далее обязательства ОБСЕ[29] гарантируют право на «свободу проведения мирных собраний и свободу объединения с другими», а также обязательства ОБСЕ требуют от государств-участников «уважать право ... религиозных объединений основывать и содержать свободно доступные места богослужений или собраний» (Итоговый документ венской встречи, параграф 16.4).
36. В данной части не проясняется, проведение каких именно видов религиозных обрядов и церемоний может стать объектом ограничений «установленных законом». Разумные ограничения в отношении времени, места и способа могут быть уместными, однако подобные ограничения должны быть изложены в законе с максимальной точностью, дабы свести к минимуму ограничения свободы религии. Регистрация религиозных объединений не должна быть обязательным требованием для того, чтобы частные лица или группы лиц могли проводить публичные религиозные мероприятия или церемонии, либо возводить сооружения религиозного назначения. Тем не менее, предварительное уведомление о проведении определенных видов парадов, шествий либо других крупномасштабных мероприятий может быть обоснованным. Текст этого положения необходимо изложить с большей точностью, для обеспечения того, чтобы закон не был чрезмерно пространным, что ведет к излишнему ограничению допустимых действий.
37. Введение изменений еще более усложняет эту проблему, исключая возможность вынесения предупреждения в отношении отдельных лиц или групп лиц, нарушающих закон, что само по себе нарушает положительную практику.
38. Из перевода не ясно, могут ли объединения быть привлечены к ответственности за действия отдельных лиц либо небольших групп внутри одного объединения. Отсутствие четкого разделения в данном вопросе может в результате привести к введению ограничений в отношении религиозной свободы других членов объединения, которые просто исповедуют свою религию и которые не были замешены в каких-либо правонарушениях. Оно делает некоторых отдельных лиц и религиозное сообщество в целом субъектом ответственности за действия, над которыми они не имеют контроль, тем самым нарушая основный принцип верховенства закона в отношении необходимости установления вины для применения наказания. Мера наказания в виде приостановления деятельности объединения на срок до шести месяцев и взыскание штрафа в размере ста месячных расчетных показателей (в 5 раз больше, чем в действующем законе) представляется непомерно суровой, особенно если учесть, что направление предупреждения не требуется, а также не выдвигается условие о том, что для того, чтобы понести ответственность, само объединение должно принимать участие, подстрекать либо оказывать содействие в совершении правонарушения.
Статья 1.1.1 (вносящая изменения в Статью 375 Кодекса об административных правонарушениях)
(Часть 2 новой Статьи 375)
39. В своем первоначальном варианте, поправки к Статье 375 устранили такое административное правонарушение, как препятствование религиозной деятельности. Остается неясной цель установления как административных, так и уголовных санкций. С одной стороны, это предоставляет более обширный круг доступных санкций, но не дает руководства относительно того, когда применять более жесткие, а когда - более мягкие. Таким образом, данное положение открывает обширные возможности для свободы действий. С одной стороны, открытым остается вопрос об одновременном применении различных санкций, что было бы непомерно суровым наказанием. Оставляя только уголовное наказание, первоначальный вариант закона подчеркивает всю серьезность препятствования законной религиозной деятельности, как серьезного правонарушения.
40. Статья 1.1.1 (вносящая изменения в часть 2 Статьи 375) устанавливает административную ответственность за осуществление религиозным объединением деятельности, «противоречащей его целям и задачам, определенным его уставом (положением)». Такое положение может быть допустимым на определенном уровне, при условии, что государство не будет оказывать давление, принуждающее религиозные объединения непомерно ограничивать масштаб их деятельности, методами, не соответствующими принципам свободы религии или вероисповедания. В некоторых случаях, религиозное сообщество может по ошибке изложить свои цели более узко, чем это на самом деле требуется. В подобной ситуации, государство должно занять либеральную позицию и допустить внесение изменений и дополнений в устав объединения. Во многих случаях уместным ответом на действия, не предусмотренные уставом объединения, было бы ввести положение о том, что они являются противозаконными, если имеется сторона, которая протестует против подобных действий или которой был нанесен ущерб от них; в обратном случае соответствующие действия следует разрешить. Административная ответственность кажется уместной только в случае, если деятельность, не предусмотренная уставом объединения, наносит ущерб интересам других лиц. Введение административной ответственности без возможности получения предупреждения открывает возможности для злоупотребления властью. Религиозные объединения регулярно принимают участие в различных видах деятельности: образовательной, гуманитарной, благотворительной и т.д. и было бы несложно предугадать их устав и попытаться отыскать некоторую деятельность, которая могла бы противоречить их целям и задачам. Ввиду того, что наказание в отношении объединений является достаточно суровым - 20 месячных расчетных показателей, и на юридических лиц - 100 месячных расчетных показателей с приостановлением деятельности на срок до шести месяцев - данное положение должно, по крайней мере, предусматривать направление предупреждения с возможностью устранить проблему и какой-либо вред, который последовал в результате.
41. Статья 1.1.1 (вносящая изменения в часть 2 Статьи 375) также устанавливает административную ответственность за «выпуск религиозным объединением религиозной литературы и других печатных материалов религиозного содержания без указания полного официального наименования религиозного объединения . . . » Это ограничение является обоснованным, при условии, что оно не будет применяться с использованием методов цензуры в отношении содержания таких материалов. В случаях, если официальное наименование религиозного сообщества является длинным, должно быть достаточным прикрепление этикетки, должным образом и с точностью определяющей организацию, издавшую эту литературу. Нельзя допустить, чтобы подобное положение нарушало обязательства ОБСЕ относительно того, что «государства-участники будут . . . разрешать религиозным культам, учреждениям и организациям производить, импортировать и распространять религиозные издания и материалы»)[30]. Это бы также не соответствовало Статье 20.1 и 20.2 Конституции Республики Казахстан, в которой вводится запрет на цензуру и закрепляется право свободно распространять информацию[31].
42. Изменения, вносимые в часть 2 Статьи 375, также воспрепятствуют юридическим лицам, не зарегистрированным как религиозные объединения, осуществлять религиозную деятельность. В то время как государства, разумеется, могут предпочесть создание отдельной категории юридических лиц для регистрации религиозных объединений, введение полного запрета на религиозную деятельность всеми другими организациями нарушает Статью 18 МПГПП, согласно которой закрепляется право исповедовать свою религию или убеждения «в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учении» «как единолично, так и сообща с другими». Подобный запрет также нарушает обязательства ОБСЕ относительно того, что государства-участники «будут признавать, уважать и, кроме того, соглашаются принимать меры, необходимые для обеспечения свободы личности исповедовать, единолично или совместно с другими, религию или веру, действуя согласно велению собственной совести» (Мадрид 1983, «Вопросы, относящиеся к безопасности в Европе», параграф 12). Как указано в Рекомендациях ОБСЕ, «принимая во внимание ценности принципа о свободе религии или вероисповедания, законы, регулирующие доступ к правосубъектности, должны быть структурированными с точки зрения данного принципа»[32]. В целом, трудно назвать «оказывающими содействие» действия, которые принуждают религиозное объединение к принятию организационно-правовой формы, которую это объединение считает менее подходящей для осуществления своей деятельности. Поскольку существует основная организационно-правовая форма, в рамках которой религиозной объединение может осуществлять полный спектр религиозной деятельности, государство может ввести и организационно-правовые формы для религиозных объединений, с характеристиками, которые большинство из них рассматривало бы, как благотворные; однако не «обязательно» в рамках Статьи 18(3) вводить ограничительные положения с целью воспрепятствования религиозному объединению в отказе от этих преимуществ и выборе другой организационно-правовой формы, которую оно считает наиболее подходящим для осуществления его свободы религии или вероисповедания.
Статья 1.1.1 (вносящая изменения в Статью 375 Кодекса об административных правонарушениях)
(Часть 3 новой Статьи 375)
43. Изменения, вносимые в часть 3 Статьи 375, устанавливают административную ответственность за организацию и проведение собраний и религиозной деятельности среди несовершеннолетних лиц без письменного согласия обоих родителей либо законных представителей. В целом, данное положение, как представляется, направлено на выполнение Статьи 18(4) МПГПП и Конвенции о правах ребенка[33], которые, в несколько другом выражении, закрепляют за родителями свободу обеспечивать религиозное и нравственное воспитание своих детей в соответствии со своими собственными убеждениями[34]. Однако в своем настоящем изложении, текст законопроекта является непомерно ограничительным. Во-первых, в нем не принимаются во внимание права более взрослых, однако все еще несовершеннолетних, детей. Согласно Статьи 14.2 Конвенции о правах ребенка, родители могут руководить ребенком в осуществлении его права на свободу религии «методом, согласующимся с развивающимися способностями ребенка». Во-вторых, законопроект становится непомерно ограничительным по ряду других параметров. Он не приводит каких-либо положений, учитывающих практические ситуации, которые могут возникнуть в случаях, когда имеют место конфликты в отношении опекунства, либо в случаях, когда между родителями имеются разногласия по вопросам религиозного воспитания ребенка. Законопроект также, как представляется, устанавливает непомерно суровое наказание в тех случаях, если, к примеру, несовершеннолетние подростки посещают собрания вместе со своими друзьями, или же в случаях, когда руководители религиозных объединений попросту не осведомлены о присутствии ребенка на богослужении без письменного согласия его родителей. Если священник или духовный наставник проводит богослужение и видит, что в церковь входит незнакомые подростки, должен ли он прервать службу и выгнать неизвестных ему подростков, прежде чем на законных основаниях продолжить проповедь? Невнесение требования о направлении предупреждения до введения более серьезных санкций является особенно проблематичным по ряду параметров и в различных контекстах. Наконец, Статья 1.1.1 (вносящая изменения и дополнения в часть 3 Статьи 375) подрывает намерения и права родителей, будучи чрезмерно формальной в своем требовании именно письменного согласия обоих родителей для участия в какой-либо (и, по-видимому, любой) религиозной деятельности. Более разумным представляется перемещение бремени по недопущению участия ребенка в каком-либо религиозном сообществе на его родителей, а не возложение этого бремени на само религиозное сообщество.
44. В дополнение к этому, данная Статья не учитывает право ребенка на свободу мысли, совести и религии, а также «развивающи[еся] способност[и] ребенка» (Конвенция о правах ребенка, Статья 14.1 и 14.2). Данные права «мо[гут] подвергаться только таким ограничениям, которые установлены законом и необходимы для охраны государственной безопасности, общественного порядка, нравственности и здоровья населения или защиты основных прав и свобод других лиц» (Конвенция о правах ребенка, Статья 14.3). Дети также обладают правом «на свободу ассоциации и свободу мирных собраний», в отношении которых могут применяться только те ограничения, которые применимы в отношении права детей на свободу религии (Конвенция о правах ребенка, Статья 15). Изменение, вносимое в часть 3 Статьи 375, не отвечает критериям в отношении допустимых ограничений прав ребенка.
Статья 1.1.1 (вносящая поправки в Статью 375 Кодекса об административных правонарушениях)
(Часть 5 новой Статьи 375)
45. Часть 5 Статьи 375 в своем действующем изложении (до внесения поправок) содержит положения, которые могут вводить непомерные ограничения на деятельность по религиозному выражению, связанную с осуществлением миссионерской деятельности. Ею вводится административная ответственность за «распространение предметов религиозного назначения, богослужебной литературы и иных информационных материалов религиозного содержания с нарушением установленных требований . . .» Положения исправленной редакции данной Статьи являются чрезвычайно неопределенными, предоставляя неуместную свободу действий для соответствующих административных чиновников. Вместе со Статьей 1.2.16 Законопроекта, предлагаемое изменение устанавливает ответственность за непредставление всех импортированных и опубликованных религиозных материалов на религиоведческую экспертизу, проводимую компетентным государственным органом. Совместно со Статьей 1.2.1, Статья 1.1.1 (вносящая поправки в часть 5 Статьи 375) также устанавливает ответственность за распространение материалов религиозного содержания «в зданиях государственных учреждений, организаций и предприятий, организаций образования и здравоохранения, а также на прилегающих к ним территориях», а также за распространение «предметов религиозного назначения, богослужебной литературы и иных информационных материалов религиозного содержания» среди граждан только не «в общественных местах, в общественном транспорте или на улице», или при обходе жилищ граждан без «инициатив[ы] и согласия самих граждан». Далее, изменения, вносимые в часть 5 Статьи 375, совместно со Статьей 1.2.16, разрешает издание материалов религиозного назначения только зарегистрированным религиозным объединениям.
46. Данными положениями вводится цензура и ограничения свободы выражения, что явно нарушает обязательства ОБСЕ («государства-участники будут ... разрешать религиозным культам, учреждениям и организациям производить, импортировать и распространять религиозные издания и материалы»[35] и «уважать право верующих и религиозных объединений приобретать и использовать священные книги, религиозные издания на языке по своему выбору и другие предметы и материалы, относящиеся к исповеданию религии или веры, и владеть ими»[36]). Эти положения также нарушают Статью 20.1 Конституции Республики Казахстан, вводящую запрет на цензуру («Свобода слова и творчества гарантируется. Цензура запрещается»). В дополнение к этому, данное ограничение нарушает обязательства по свободе слова, принятые государствами-участниками ОБСЕ[37]. Это право должно заключать в себе свободу придерживаться мнений, а также получать и распространять информацию и идеи без вмешательства со стороны государственных властей и вне зависимости от государственных границ. Данное положение также, как представляется, нарушает Статью 20.1 и 20.2 Конституции Республики Казахстан, которая вводит запрет на цензуру и гарантирует право свободно распространять информацию[38].
47. Данное положение также, как представляется, противоречит Решению № 2 Конституционного совета Республики Казахстан от 4 апреля 2002 года «Об изучении конституционности Закона Республики Казахстан «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам свободы вероисповедания и религиозных объединений»». В своем решении Конституционный совет пояснил, что конституционные права, и в частности право на распространение информации, закрепленное Статьей 20, могут быть ограничены только в случае необходимости защиты конституционного строя, поддержания общественного порядка, защиты прав и свобод других лиц, а также здоровья и душевного состояния граждан. Конституционный совет далее изъяснил, что ограничения прав человека не могут быть введены актами, имеющими меньше юридической силы, чем закон или указ Президента Казахстана, имеющий силу закона. Представляется, что разрешение координационному органу осуществлять цензуру, как и то, что согласно настоящим положениям акты, имеющие меньшую юридическую силу, чем закон или указ, могут ограничивать право на свободу распространения информации, приводит к тому, что данный законопроект противоречит Конституции.
48. Изменения и дополнения, вносимые в часть 5 Статьи 375, также устанавливают ответственность за «нарушение правил проведения миссионерской деятельности», дополняя тем самым уже существующую ответственность за осуществление миссионерской деятельности без учетной регистрации. Точное содержание этих «нарушени[й] правил проведения» является неопределенным. Вероятно, они ограничиваются теми правилами, которые изложены в Статье 1.2.5 (вносящей поправки в Статью 4-1 Закона о религии), согласно которым не допускается осуществление миссионерской деятельности лицами, «не являющимися представителями религиозных объединений, а равно без учетной регистрации», а также в соответствии с которыми вводится система квот в отношении миссионеров. Иначе бы эти требования не указывались в тексте закона, что необходимо для того, чтобы они имели юридическую силу согласно Решению Конституционного совета Казахстана от 4 апреля 2002 г.
49. Подобные ограничения в отношении распространения религиозных взглядов и (в исходном варианте законопроекта) в отношении решений религиозных объединений по вопросам об определении своих собственных территориальных и структурных требований в отношении миссионерской деятельности, нарушают обязательства ОБСЕ и другие обязательства по свободе религии[39] и свободе слова[40]. В частности, в Итоговом документе венской встречи государства-участники ОБСЕ взяли на себя обязательство «уважать право ... религиозных объединений организовываться в соответствии со своей собственной иерархической и институционной структурой; выбирать, назначать и заменять свой персонал согласно своим соответствующим требованиям и стандартам, а также любым свободно достигнутым договоренностям между ними и государством» (параграф 16.4). Ограничения, вводимые настоящим законопроектом в отношении религиозного слова и распространения религиозных взглядов среди тех, кто формально присоединен к религиозной группе, является зарегистрированным и отвечает всем требованиям по квотам, являются чрезвычайно жесткими и несоразмерными ограничениями свободы слова и свободы религии.
Статья 1.1.1 (вносящая поправки в Статью 375 Кодекса об административных правонарушениях)
(Часть 6 новой редакции Статьи 375)
50. Изменения и дополнения, вносимые в часть 6 Статьи 375, вводят административную ответственность за нарушение частей 1, 2, 3 и 5 «совершенные повторно в течение года после наложения административного взыскания, а равно неустранение религиозным объединением в установленный срок нарушений, послуживших основанием для приостановления его деятельности . . .» Помимо штрафа на руководителей религиозных объединений, данной частью статьи устанавливается штраф на юридических лиц в размере 300 месячных расчетных показателей с полным запрещением деятельности религиозного объединения. Этот полный запрет представляет собой непомерно суровое наказание. Совершенные правонарушения могут быть весьма незначительными - неуказание полного наименования объединения на религиозной литературе, либо разногласие относительно того, был ли материал религиозного содержания принесен в жилище граждан «по инициативе и согласию граждан». А высокие размеры штрафов и полное запрещение деятельности объединения являются несоразмерными и не представляются собой обязательное ограничение свободы религии в демократическом обществе. Из данной Статьи также не ясно, несут ли руководители объединений и сами объединения ответственность за действия, которые они совершили сами, или также действия, совершенные одним из членов объединения. Данная неясность дает почву для возникновения серьезной проблемы в установлении ответственности, а также далее увеличивает несоразмерность применяемого наказания. Могут иметь место определенные случаи, когда роспуск объединения является обоснованным, однако данное положение предоставляет слишком обширную свободу действий тому органу власти, который отвечает за роспуск объединений.
Статья 1.2.1 (вносящая поправки в Статью 1 Закона о религии и религиозных объединениях (Закон о религии))
51. Данная полезная Статья исправляет исходный закон и вносит ясность относительно того, что свобода исповедования религии или распространения взглядов может быть ограничена только законами (а не нормативно-правовыми актами, имеющими меньшую юридическую силу, чем закон или Указ Президента Республики Казахстан, имеющий силу закона).
52. Это положение приводит законодательство Казахстана в соответствие с Решением № 2 Конституционного совета Республики Казахстан от 4 апреля 2002 года «Об изучении конституционности Закона Республики Казахстан «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам свободы вероисповедания и религиозных объединений»». В данном решении Конституционный совет пояснил, что конституционные права, и в частности право на распространение информации, закрепляемое Статьей 20 Конституции, может быть подвергнуто ограничениям, только если это необходимо для защиты конституционного строя, охраны общественного порядка, защиты прав и свобод других граждан, а также из здоровья и душевного состояния. Конституционный совет далее пояснил, что ограничения прав человека не могут быть введены актами, имеющими меньшую юридическую силу, чем законы и Указы Президента Казахстана, которые имеют силу закона.
53. Имеются некоторые разногласия между данной Статьей и Статьей 1.1.1. Законопроекта, так как Статья 1.1.1 позволяет государственным органам вводить ограничения в отношении распространения идей и материалов религиозного содержания в письменном и устном виде (см. комментарии к Статье 1.1.1).
Статья 1.2.2 (вносящая изменения и дополнения в Статью 1-1 Закона о религии)
54. Статья 1.2.2 изменяет определение «культового здания (сооружения)», вводя требование, что «объект, предназначенный для богослужений, молитвенных и религиозных собраний, религиозного почитания (паломничества)» должен быть, построен «для этих целей». Как представляется, это сужает данное определение, так как исключает использование частных домов для проведения богослужений, а также, совместно со Статьей 1.2.15 (вносящей изменения и дополнения в Статью 12 Закона о религии), предпринимает попытку исключить частные квартиры и дома, как возможные места собраний религиозных групп, за исключением «случае[в] ритуальной необходимости» и «при условии соблюдения прав и интересов близ проживающих граждан, жильцов и собственников соседних жилищ». Определение «культового имущества» в Статье 1-1, возможно, слишком узко ограничено имуществом, «необходимы[м] для совершения религиозных обрядов, ритуалов и церемоний». Необходимо также указать имущество, принадлежащее религиозным объединениям. Помимо этого, в данной части дается слишком узкое определение «религиозной деятельности, как «деятельност[и], направленн[ой] на удовлетворение религиозных потребностей верующих». В соответствии с международными стандартами, это определение должно охватывать более обширный круг действий, включая обучение последователей и распространение вероучения, путем отправления культа, выполнения религиозных и ритуальных обрядов. См. Статью МПГПП.
55. Данные ограничения могут быть с легкостью применены с использованием методов, которые не согласуются с закрепленным на международном уровне правом исповедовать свою религию или убеждения «в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учении» «как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком»[41] (курсив добавлен) и с обязательствами ОБСЕ, которые позволяют верующим «основывать и содержать свободно доступные места богослужений или собраний»[42]. В большинстве современных обществ имеются законы о землепользовании, которые устанавливают некоторые ограничения в отношении того, где могут располагаться земли религиозного назначения. Однако положения, вводящие абсолютный запрет на проведение малых собраний, когда верующие могли бы осуществлять религиозную деятельность дома у друзей, притом, что эти собрания не будут приносить вред, представляются необоснованными и необязательными в демократическом обществе. Не вызывает сомнения, что должны соблюдаться права лиц, проживающих около верующих, однако эти вопросы уже регулируются уголовным, административным законодательством, а также законодательством о землепользовании. Введение дополнительного, но не четко определенного положения в данной части, может привести к тому, что оно будет использоваться в качестве предлога для запрещения проведения религиозных собраний непопулярными религиозными группами по причинам, которые не могут быть обоснованы согласно ограничениям, предусмотренным положениями международных инструментов. Возможность верующих встречаться с другими верующими в своих собственных жилищах представляет собой ключевой элемент свободы религии и свободы объединения[43].
56. Статья 1.2.4 (вносящая поправки в часть 4) определяет «объект религиоведческой экспертизы», проводимой государственным органом, как «учредительные и другие документы религиозного объединения, в том числе представленные заинтересованными государственными органами и религиозными объединениями материалы религиозного содержания и предметы религиозного назначения».
57. Данное определение является нечетким и слишком пространным. Оно предоставляет государству возможность осуществлять широкомасштабное теологическое исследование в соответствии со Статьей 4 Закона о религии (с изменениями и дополнениями, вносимыми Статье 1.2.4 предлагаемого законопроекта). Нигде государство не ограждено от того, чтобы выносить теологические суждения в отношении вероисповедания и убеждений группы лиц. На самом деле текст Статьи 4 Закона о религии (с поправками, вносимыми Статьей 1.2.4 предлагаемого законопроекта), как представляется, предполагает, что государство должно проводить экспертизу верований и убеждений группы, а не только проверку ее деятельности, устава объединения, либо предыдущей деятельности где-то в другом месте. Подобная экспертиза может использоваться для того, чтобы отказать религиозному объединению в выдаче статуса юридического лица, либо отсрочить решение по этому вопросу (см. Статью 1.2.13, вносящую поправки в Статью 9). Экспертиза может быть инициирована гражданами, государственными органами, регистрирующими органами или уполномоченными органами государства по делам религии и в ней могут участвовать «представители религиозных объединений, общественных объединений, государственных органов, религиоведов, юристов и других специалистов в области права на свободу совести» (Статья 1.2.4, вносящая поправки в Статью 4 Закона о религии).
58. Слишком пространное определение «объекта религиоведческой экспертизы» допускает вмешательство и суждения со стороны государства в отношении внутренней свободы (forum internum) верующих - религиозных взглядов отдельных лиц или группы лиц. Это является ключевым элементом свободы религии, находится под абсолютной защитой и не может быть подвергнуть никаким ограничениям со стороны государства[44]. Призывая государство исследовать религиозные убеждения верующих, а не их действия, и четко не ограничивая область данной экспертизы такими вопросами, как: «Попадает ли это под наше определение религии?», государство, как представляется, открывает возможность для суждений, основанных на том, одобряет ли оно религиозные убеждения, что само по себе нарушает обязательство государства по сохранению нейтралитета в религиозных делах и явно представляет собой «дискриминаци[ю] лиц или объединений на почве религии или убеждений в отношении признания, осуществления и пользования правами человека и основными свободами во всех областях гражданской, политической, экономической, социальной и культурной жизни, и по обеспечению действительного равенства между верующими и неверующими»[45]. Важно помнить, что некоторые религиозные группы могут воспитывать идеи, являющиеся опасными - такие, какой является идеология нацизма, которую некоторые страны объявили противозаконной. Таким образом, некоторые государства-участники ОБСЕ пришли к заключению, что определенные идеологии могут быть запрещены законным порядком, однако тот факт, что они действительно представляют опасность и наносят вред обществу и конституционному строю должен быть неопровержимо установленным, а основания для исследования подобных случаев должны быть достаточно ясными, чтобы не допустить произвол. Необходимо проявить крайнюю осторожность, чтобы обеспечить, что суждения такого рода не были основаны на стереотипах и предубеждениях.
59. Более уместным подходом было бы недопущение участия государственных чиновников в проведении «религиоведческой экспертизы» и введение дополнительных законодательных положений, поддерживающих их обязательство сохранять нейтралитет при оценке различных убеждений. Вероятно, одним из подходов к данному вопросу было бы ограничение данной экспертизы выявлением того, можно ли применить в отношении группы значительно более короткий перечень оснований для отказа в регистрации ее как религиозного объединения (см. Закон о религии, Статья 9-1, с поправками, вносимыми Статьей 1.2.14 предлагаемого законопроекта).
Статья 1.2.3 (вносящая изменения в Статью 3 Закона о религии)
60. В эту статью вводится дополнительная часть следующего содержания: «Проведение публичных мероприятий, распространение и размещение текстов и изображений, которые могут оскорбить религиозные чувства граждан, объектов религиозного почитания запрещаются». Это представляет собой чрезмерно широкое и несоразмерное ограничение свободы выражения и распространения религиозных взглядов. Неопределенными являются фраза «которые могут оскорбить религиозные чувства граждан» и слово «вблизи», чем самым они создают почву для произвола и дискриминации со стороны государственных чиновников. Данная Статья могла бы быть использована для недопущения любого вида публичных религиозных мероприятий либо привести к запрету на обсуждение религиозных взглядов вблизи объектов культа других вероучений, что, несомненно, представляет собой несоразмерную реакцию на потенциальную проблему возможного нарушения прав человека других лиц. Среди прочего, большинство церквей и прочих мест проведения богослужений зачастую прилегают к площадям и скверам, которые, по-обыкновению, используются как места проведения публичных выступлений. Не точно определенные понятия не должны использоваться, так как это может стать препятствием для выражения любых религиозных убеждений либо мнений при нахождении в общественных местах, которые могут оказаться около строений религиозного назначения.
Статья 1.2.4 (вносящая изменения в Статью 4 Закона о религии)
61. Статья 1.2.4 содержит следующее положение: «Не допускается деятельность не зарегистрированных в установленном законодательством Республики Казахстан порядке религиозных объединений». Данное положение, совместно с административным взысканием в форме штрафа за уклонение от регистрации (Статья 1.1.1), представляют собой нарушение основного элемента свободы религии.
62. Подобное запрещение деятельности незарегистрированных групп (в совокупности с изменениями, вносимыми Статьей 1.1.1 в часть 2 Статьи 375), препятствующее другим категориям юридических лиц в осуществлении религиозной деятельности[46], а также Статья 4-3, не допускающая публичную религиозную деятельность минимально зарегистрированных небольших религиозных групп) нарушают Статью 18 МПГПП и Статью 9 Европейской Конвенции[47], которая закрепляет право исповедовать свою религию или убеждения «в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учении» «как единолично, так и сообща с другими» (курсив добавлен). В обязательствах ОБСЕ также указывается, что государства-участники будут «признавать, уважать и, кроме того, соглашаются принимать меры, необходимые для обеспечения свободы личности исповедовать, единолично или совместно с другими, религию или веру, действуя согласно велению собственной совести»[48] (курсив добавлен). В дополнение к этому, обязательства ОБСЕ[49] и Европейская Конвенция[50] гарантируют право «на свободу мирных собраний и свободу объединения с другими», а обязательства ОБСЕ требуют от государств-участников «уважать право ... религиозных объединений основывать и содержать свободно доступные места богослужений или собраний» (Итоговый документ венской встречи, параграф 16.4).
