О хозяйственных товариществах
Вопросы толкования некоторых положений законодательства
Тот факт, что многие положения законодательства Казахстана о хозяйственных товариществах не могут быть однозначно истолкованы, представляется очевидным. Это обстоятельство подтверждается не только наличием проблем в практической деятельности хозяйственных товариществ, но и отсутствием однозначных подходов, высказываемых в юридической литературе, к разрешению тех или иных конкретных ситуаций. Автор, к.ю.н., доцент С. КЛИМКИН, рассматривает некоторые из них.
В последнее время научный интерес к правовому положению хозяйственных товариществ, в особенности товариществ с ограниченной ответственностью, в Казахстане заметно усилился. Это хорошая тенденция. На состоявшемся в марте этого года семинаре в Алматинском городском суде, посвященном правовому положению акционерных обществ, была высказана мысль, что в ближайшее время следует ожидать значительного роста числа споров как с участием товариществ, так и внутри них, то есть между участниками или участниками и товариществами. В качестве основания для такого предположения мы видим в том числе требование Закона РК от 13 мая 2003 г. «Об акционерных обществах», обязывающее действующие акционерные общества привести свои учредительные документы в соответствие с новым законом. Предполагаем, что акционеры многих акционерных обществ все же предпочтут принять решение о преобразовании в товарищества с ограниченной ответственностью, что повлечет численный рост этих коммерческих организаций.
Следует также учитывать и изменение подходов законодателя к самой сущности ТОО. Если ранее товарищества с ограниченной ответственностью понимались как «объединения лиц и капиталов» (хотя говорить об «объединении капиталов» при требовании казахстанского законодателя о минимальном размере уставного капитала ТОО в 100 МРП (около $660) вряд ли серьезно), то в связи с поправками в законодательство от 16 мая 2003 г. понимание ТОО как объединения лиц, по нашему мнению, оказалось лишенным смысла, поскольку были устранены ограничения максимального числа его участников, а также требования к государственной перерегистрации товарищества с числом участников 100 и более в случае изменения состава его участников. Право на долю в уставном капитале такого товарищества подтверждается выпиской из реестра участников, ведение которого осуществляется имеющим соответствующую лицензию профессиональным участником рынка ценных бумаг (регистратором).
Таким образом, по своей сущности товарищества с числом участников 100 и более приблизились к акционерным обществам, что, к сожалению, привело к возникновению парадоксальной ситуации, когда одна организационно-правовая форма юридического лица оказалась подверженной различному правовому регулированию.
Рассмотрим некоторые законодательные положения, вызывающие их неоднозначное понимание в казахстанской юридической литературе.
О распределении чистого дохода между участниками ТОО
В автореферате диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук И.А. Колупаев отмечает, что «Закон о ТОО предусматривает обязательный пропорциональный порядок распределения чистого дохода товарищества», и, считая неоправданным наличие императивного регулирования указанного порядка, предлагает вернуться к действовавшим ранее диспозитивным нормам./1/
Иную позицию в этом вопросе занимает А.Г. Диденко: «Гражданское законодательство, закрепляя за участниками товарищества с ограниченной ответственностью право на получение части распределяемого дохода, соответствующей его доле в уставном капитале, не препятствует им по собственному соглашению, закрепленному учредительными документами, распределить полученный доход в иной пропорции, не соответствующей размеру принадлежащих им долей в уставном капитале»./2/
Если первое из приведенных высказываний основано на буквальном толковании закона, то второе является результатом научного (доктринального) толкования положений действующего законодательства. Проанализируем предлагаемые А.Г. Диденко аргументы в пользу сделанного им вывода.
Итак, не заявляя категорично о диспозитивности п. 2 ст. 40 Закона РК от 22 апреля 1998 г. «О товариществах с ограниченной и дополнительной ответственностью», автор предлагает свое видение этой нормы так, как если бы она была сформулирована императивно: «Хозяйственное товарищество распределяет чистый доход в строгом соответствии с размерами долей участников»./3/ Очевидно, что ключевыми для автора в этом вопросе видятся слова «в строгом».
Напрашивается вопрос: означает ли приведенное суждение, что правовая норма должна рассматриваться как императивная лишь при наличии в ней строгих, категоричных, однозначных установлений (например, с использованием слов «строго», «исключительно», «лишь», «только» и т.п. или производных от них слов)? В этом мы не уверены.
Для примера. Согласно п. 2 ст. 34 ГК РК юридическое лицо, являющееся коммерческой организацией, может быть создано только в форме государственного предприятия, хозяйственного товарищества, акционерного общества, производственного кооператива.
В этом случае сделанное А.Г. Диденко предположение действительно безупречно. На самом деле таким жестким императивом, подкрепленным пунктом 4 постановления Верховного Совета РК от 27 декабря 1994 г. «О введении в действие Гражданского кодекса Республики Казахстан (Общая часть)», законодатель запретил создание коммерческих организаций в иных организационно-правовых формах.
Сомнения вносит ч. 1 п. 3 этой статьи кодекса: юридическое лицо, являющееся некоммерческой организацией, может быть создано в форме учреждения, общественного объединения, акционерного общества, потребительского кооператива, общественного фонда, религиозного объединения и в иной форме, предусмотренной законодательными актами. Как видим, слово «только» в этой норме отсутствует. Означает ли это, что на основе своего соглашения (или решения) учредители (учредитель) могут (может) создать некоммерческую организацию в иной, не предусмотренной ГК и иными законодательными актами форме? Нет, не означает.
Еще пример. Согласно п. 2 ст. 144 ГК опубликование дневников, записок, заметок и других документов допускается лишь с согласия их автора, а писем - с согласия их автора и адресата. В случае смерти кого-либо из них указанные документы могут публиковаться с согласия пережившего супруга и детей умершего.
Изменится ли императивная регламентация этого вопроса, если из содержания первого предложения исключить слово «лишь»? Добавит ли «императивности» внесение слова «лишь» во второе предложение? Ответы очевидны: нет.
Таким образом, считаем, что не наличие в норме упоминавшихся выше «категорических слов» определяет ее императивность, но отсутствие в ней разрешения (дозволения) участникам гражданского правоотношения устанавливать для себя иной порядок поведения, чем тот, что предлагается правовой нормой (ст. 382 ГК).
Со значимостью же довода А.Г. Диденко о том, что «в рассматриваемом случае таким общим принципом является центральный принцип гражданского права - принцип свободы договора, в соответствии с которым граждане и юридические лица свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и определении любых, не противоречащих законодательству условий договора»,/4/ можно согласиться лишь с учетом ч. 1 п. 1 ст. 382 ГК, согласно которой условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законодательством.
В обоснование своих доводов автор ссылается на ст. 61 ГК: «Необходимо также учесть, что ст. 61 ГК устанавливает, что кроме закрепленных этой статьей участники хозяйственного товарищества могут иметь другие права, предусмотренные законодательными актами или учредительными документами»./5/
Обращает на себя внимание небольшая неточность в цитировании ГК (правильно: не «или», а «и»). Однако этот момент, по нашему мнению, может сыграть известную роль в уяснении истинной воли законодателя. Считаем, что если бы в кодексе был применен в качестве присоединительного союз «или», то тем самым действительно допускалась возможность расширения прав участников как законодательными актами, так и автономно, самостоятельно - учредительными документами, вне зависимости от содержания законодательных актов.
Использование же на самом деле в ГК соединительного союза «и» означает, что расширение прав участников учредительными документами товарищества допустимо лишь в случае, когда возможность обладания такими правами предусмотрена законодательными актами.
В этой связи примечателен тот факт, что законодатель нередко использует конструкцию «и (или)», допуская тем самым наличие правовых регламентаций, находящихся, условно говоря, «и там, и там одновременно», а также «либо там, либо там самостоятельно». По нашему мнению, применение этой смешанной конструкции ярко иллюстрирует позицию казахстанского законодателя, заключающуюся в необходимости разграничения смыслового содержания правовых норм, в которых используется тот или иной из указанных союзов.
На усиление этого утверждения «работает» и п. 6 ст. 77 ГК: «Правовое положение товарищества с ограниченной ответственностью, права и обязанности его участников определяются настоящим Кодексом и законодательными актами». Как видим, отсылка к учредительным документам здесь вообще отсутствует. Таким образом, совокупность прав и обязанностей участников ТОО, предусмотренных учредительными документами, должна вытекать из содержания законодательных актов. Учитывая же однопорядковый с точки зрения иерархии уровень статей 61 и 77 ГК, приоритет следует признать за нормами о товариществах с ограниченной ответственностью, являющихся по отношению к ст. 61 специальными.
Вообще, вопрос о возможности расширения предусмотренных законом прав участников учредительными документами товарищества требует более детального рассмотрения. А.Г. Диденко, допуская такую возможность в контексте своих рассуждений, не поддерживает идею использования исторического толкования анализируемой нормы./6/ Однако нередко именно историческое толкование помогает прийти к правильным выводам.
Рассмотрим это положение на примере выхода участника из товарищества с ограниченной ответственностью. Как известно, Закон РК от 22 апреля 1998 г. «О товариществах с ограниченной и дополнительной ответственностью», в отличие от Указа Президента РК, имеющего силу Закона, от 2 мая 1995 г. «О хозяйственных товариществах», не предусматривает права участника на свободный выход. На практике нередко встает вопрос: могут ли участники в порядке расширения своих прав предусмотреть такое право учредительными документами? Историческое толкование дает ответ - нет, поскольку Законом РК от 2 марта 1998 г. «О внесении изменений и дополнений в Гражданский кодекс Республики Казахстан (Общая часть) и в постановление Верховного Совета Республики Казахстан «О введении в действие Гражданского кодекса Республики Казахстан (Общая часть)» пункт 5 ст. 77 ГК о праве участника на свободный выход и последствиях такого выхода был исключен. Как отмечают Ю.Г. Басин и К.В. Мукашева, «свобода выхода, разумеется, осталась. Но если прежде выходящий участник имел право на получение своей доли в имуществе товарищества, то новый Закон не предоставляет выходящему участнику право требовать выплаты ему стоимости доли в имуществе. Его имущественные интересы могут быть удовлетворены лишь путем продажи своей доли в порядке, установленном законом»./7/ То есть раньше такое право было, а теперь его у участников нет. И результатом такого вывода является использование именно исторического толкования законодательства.
Подняв вопрос о важности исторического толкования, обратимся и к систематическому толкованию. Пункт 1 ст. 28 Закона о ТОО и ТДО устанавливает, что доли всех участников в уставном капитале и, соответственно, их доли в стоимости имущества товарищества пропорциональны их вкладам в уставный капитал. Возникает вопрос: могут ли учредительные документы содержать иной порядок определения размера долей, не ставив его в прямую зависимость от размеров вкладов в уставный капитал? Да, могут. Но не потому, что действует принцип свободы договора или поскольку это способствует расширению прав участников, а по той причине, что такое право участникам предоставлено самим законом: «если иное не предусмотрено учредительными документами».
Согласно п. 5 ст. 42 Закона о ТОО и ТДО, каждый участник товарищества при голосовании на общем собрании имеет количество голосов, соответствующее его доле в уставном капитале. Могут ли участники иначе подойти к решению этого вопроса? Да, но, опять же, лишь потому, что такое право им предоставлено законом: «…за исключением случаев, когда иной порядок определения голосов предусмотрен… уставом товарищества».
Таким образом, использование систематического толкования приводит к выводу о том, что, когда законодатель желает наделить участников дополнительными правами, в том числе правом менять предлагаемые им правила поведения, он это делает. В случае же с распределением части чистого дохода между участниками им (законодателем) предписан императивный порядок, не допускающий его изменения учредительными документами.
Что же касается нашей позиции по существу анализируемого вопроса, отметим, абстрагируясь от действующих законодательных регламентаций, что полностью поддерживаем идею о необходимости его диспозитивного регулирования. Вероятно, есть смысл даже в более радикальном его разрешении, когда бы возможность изменения порядка распределения между участниками чистого дохода товарищества предусматривалась не только учредительными документами, но допускалась и решением общего собрания участников с той целью, чтобы, например, дополнительно вознаградить одного или нескольких участников за их активную деятельность, принесшую товариществу значительный доход за отчетный период. Очевидно, что решение по этому вопросу должно приниматься единогласно всеми участниками товарищества.
Однако это предложение может быть осуществимо лишь посредством внесения соответствующих корректировок в законодательство о хозяйственных товариществах. Единственная оговорка: практическая реализация такой возможности не должна нарушать публичных интересов, поэтому соответствующие механизмы их защиты следует предусмотреть в налоговом законодательстве.
О минимальном числе участников полного товарищества
Комментируя ст. 71 ГК РК (Общая часть), В.А. Жакенов и И.В. Жакенов пишут: «Первоначальный текст п. 3 ст. 58 ГК предусматривал, что в полном товариществе должно быть не менее двух участников. Законом от 2 марта 1998 г. данное ограничение было исключено из текста статьи. Кроме этого, изменением п. 1 ст. 58 ГК указанный Закон распространил возможности образования хозяйственного товарищества одним лицом на все виды товариществ, т.е. также и на полное товарищество. При этом, однако, не был изменен текст комментируемой статьи, пункт 1 которой сохранил правило о необходимости ликвидации полного хозяйственного товарищества с одним участником. Соответственно возникло противоречие между ст. ст. 58 и 71 ГК. Поскольку правило о возможности существования полного товарищества с одним участником было установлено позже, оно в соответствии с п. 2 ст. 6 Закона о нормативных правовых актах от 24 марта 1998 г. должно иметь приоритет, и п. 1 комментируемой статьи в этой части не подлежит применению»./8/
Предложенный авторами комментарий по некоторым моментам вызывает возражения. Так, аргументируя свою позицию о возможности создания и дальнейшего существования хозяйственного товарищества с одним участником, они указывают, что Закон от 2 марта 1998 г. распространил это правило на все виды товариществ.
На наш взгляд, это слишком категоричное суждение. Подтверждением тому является, например, правовой статус коммандитного (смешанного) товарищества, которое, как известно, должно иметь хотя бы одного полного участника и одного вкладчика. Иными словами, существование коммандитного товарищества с единственным участником невозможно.
Другое доказательство следует из самого понятия полного товарищества (ст. 63 ГК): его участники несут солидарную ответственность по обязательствам товарищества. Однако, как известно, солидарная ответственность может иметь место лишь при множественности, точнее, пассивной множественности сторон обязательства.
Положения отдельных актов законодательства РК, пусть даже стоящих по «иерархической лестнице» ниже ГК, но являющихся специальными, прямо говорят о невозможности создания полного товарищества одним лицом. Таковыми являются Указ Президента РК, и.с.з., от 2 мая 1995 г. «О хозяйственных товариществах», а также Правила государственной регистрации юридических лиц.
В целом же, в отличие от мнения авторов, критикующих законодателя за то, что им не было внесено соответствующих поправок в ст. 71 ГК, считаем, что критиковать его нужно за другое. Думаем, законодателю не следовало менять первоначальную редакцию части второй п. 1 ст. 58 кодекса, которая выглядела в следующей редакции: «В случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, хозяйственное товарищество может быть создано одним лицом, которое становится его единственным участником». Такой подход решал вопрос не только о невозможности создания одним лицом полного и коммандитного товариществ, но и товариществ с ограниченной и дополнительной ответственностью в том случае, если их учредителем выступает другое хозяйственное товарищество, состоящее из одного лица (ч. 2 п. 2 ст. 77 ГК).
Примечательно, что другой участник рабочей группы по разработке ГК РК д.ю.н. И.У. Жанайдаров также не разделяет мнения, высказанного В.А. Жакеновым и И.В. Жакеновым. Так, он отмечает, что «в полном и коммандитном товариществах должно быть не менее двух участников…», а также, что «помимо общих оснований ликвидации юридического лица, полное товарищество ликвидируется также в случае, когда в товариществе остается единственный участник, если он в течение 6-ти месяцев не преобразует товарищество или не примет новых участников»./9/
О правовой природе доли в уставном капитале товарищества
В уже упоминавшемся автореферате диссертации И.А. Колупаевым «доказывается необходимость признать за участниками ТОО права собственности на принадлежащие им доли, поскольку ни доктрина гражданского права, ни законодатель не выработали до сих пор концепции принадлежности определенного имущества субъектам гражданского права на каком-либо ином основании, нежели право собственности и производные от него вещные права»./10/
Иными словами, автор утверждает, что, поскольку, на его взгляд, в настоящее время существует лишь один юридический способ оформления за субъектами факта принадлежности прав на имущество - через право собственности (иные вещные права), то и доли в уставном капитале хозяйственного товарищества принадлежат его участникам на праве собственности.
С таким подходом вряд ли можно согласиться. Уверены, что одного лишь факта отсутствия выработанных доктриной или законодателем четких юридических категорий недостаточно для того, чтобы по своему усмотрению применять к тем или иным ситуациям веками устоявшиеся, традиционные конструкции. Более того, применительно к анализируемому случаю законодательство использует понятие «обязательственные права» (ст. 36 ГК РК)./11/ Вообще, «вольное» обращение с такими классическими категориями, как «право собственности», в последнее время наблюдается довольно часто. Так, например, Е.И. Кириловская указывает, что «средством индивидуализации денег, помещенных на банковский счет или во вклад, является запись по банковскому счету. Таким образом, объектом права собственности является банковская запись»./12/ Другой автор, Е.В. Нестерова, к субъектам, основанным на государственной собственности, помимо государства, административно-территориальных единиц и государственных организаций, почему-то относит и частные юридические лица с участием государства./13/
Конечно же, в каждом из процитированных в этом параграфе статьи материалах их авторы вправе использовать выражение «в этом и заключается наша позиция». Но, как справедливо отмечает А.Г. Диденко, «многие теоретические ошибки происходят как раз из-за неумения обращаться с исходным понятийным материалом, в результате чего нарушаются логические границы правовых понятий»./14/
О понятии товарищества с ограниченной ответственностью
Анализируемый ниже материал был опубликован в журнале «Предприниматель и право» (№ 2 (240) за 2004 г.) в рубрике «Вопросы читателей». На вопрос, каким нормативным актом дано определение понятию «средний бизнес», каковы его критерии и основные признаки, Л.С. Привманом дан ответ следующего содержания (приводим его полностью): «В действующем законодательстве Республики Казахстан вообще определения понятиям «малый» и «средний бизнес» нет. Однако Гражданский кодекс Республики Казахстан в разделе «Юридические лица» в подразделе «Хозяйственное товарищество» дал определение понятию «хозяйственное товарищество». В разделе «Товарищества с ограниченной ответственностью» в ст. 77 дано определение, что хозяйственным товариществом с ограниченной ответственностью признается юридическое лицо, в котором работающих не более 100 человек. Это определение дано в Законе РК от 2.03.1998 г. «О хозяйственных товариществах», которое введено в текст Гражданского кодекса Республики Казахстан. На практике предприятия, где количество работающих до 50 человек, считаются предприятиями «малого бизнеса», а предприятия, где количество работающих доходит до 100 человек, - «среднего бизнеса».
Предлагаем анализ содержания данного ответа и одновременно нашу версию ответа на поставленный вопрос.
Автор отмечает, что действующее законодательство РК не содержит определения понятиям «малый» и «средний бизнес».
Оставив без изменений указанные критерии отнесения предпринимателей к категории «малых», Закон РК от 13 октября 2003 г. «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам предпринимательства» изложил в новой редакции ст. 4 Закона РК от 4 июля 1992 г. «О защите и поддержке частного предпринимательства». Итак, согласно действующему законодательству, к субъектам частного предпринимательства относятся субъекты:
- индивидуального предпринимательства;
- микробизнеса (входят в состав малого предпринимательства);
- малого предпринимательства;
- среднего предпринимательства;
- крупного бизнеса.
По существу заданного читателями вопроса ответом может служить приведенная ниже таблица.
| Субъекты частного предпринимательства | Статус | Среднегодовая численность работников | Общая стоимость активов за год |
| Субъекты микробизнеса | ИП и ЮЛ | до 10 | - |
| Субъекты малого предпринимательства | ИП и ЮЛ | не более 50 | не свыше 60 000 МРП |
| Субъекты среднего предпринимательства | ИП и ЮЛ | до 250 | не свыше 325 000 МРП |
| Субъекты крупного бизнеса | ЮЛ | более 250 | или свыше 325 000 МРП |
Следующий вопрос касается структуры Гражданского кодекса. Как представляется, автор ответа не вполне корректно использует термины «раздел», «подраздел» применительно к ГК: раздел «Юридические лица», подраздел «Хозяйственные товарищества», раздел «Товарищества с ограниченной ответственностью». На самом деле кодекс состоит всего из семи разделов: «Общие положения», «Право собственности и иные вещные права», «Обязательственное право», «Отдельные виды обязательств», «Право интеллектуальной собственности», «Наследственное право» и «Международное частное право». Каждый раздел состоит из глав. Некоторые главы состоят из параграфов. Иногда конструкция еще более усложняется (например, глава 2 кодекса).
Автор ответа демонстрирует оригинальное цитирование ст. 77 ГК: «Хозяйственным товариществом с ограниченной ответственностью признается юридическое лицо, в котором работающих не более 100 человек». Очевидно, что привязка к числу работников неуместна в принципе. Речь, скорее, могла бы идти о числе участников, но и эта версия в свете поправок, внесенных в ст. 77 кодекса Законом РК от 16 мая 2003 г. «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам рынка ценных бумаг и акционерных обществ», ошибочна, поскольку отныне число участников товарищества с ограниченной ответственностью не ограничивается.
Использование выражения «хозяйственное товарищество с ограниченной ответственностью» вызывает некоторое недоумение. Если принять позицию автора, то и иные формы хозяйственных товариществ следует называть с применением слова «хозяйственное»: «хозяйственное полное товарищество», «хозяйственное коммандитное товарищество», «хозяйственное товарищество с дополнительной ответственностью». Но этот подход не поддерживается самим законодателем.
Автором указывается, что «это определение дано в Законе РК от 2.03.1998 г. «О хозяйственных товариществах», которое введено в текст Гражданского кодекса Республики Казахстан».
У нас есть, по крайней мере, два замечания по поводу данного утверждения. Во-первых, такого нормативного правового акта, как Закон РК «О хозяйственных товариществах», не существует. Есть одноименный Указ Президента, имеющий силу Закона, от 2 мая 1995 г. Во-вторых, 2 марта 1998 г. действительно был принят закон, который, по нашему мнению, является крайне важным, направленным на совершенствование кодекса, - Закон РК «О внесении изменений и дополнений в Гражданский кодекс Республики Казахстан (Общая часть) и в постановление Верховного Совета Республики Казахстан «О введении в действие Гражданского кодекса Республики Казахстан (Общая часть)». Однако он не изменил подходов к пониманию ТОО. Законом было увеличено максимальное число участников до 50, в первом абзаце пункта 4 ст. 77 было исключено слово «единогласному», а также исключен пункт 5 этой статьи о праве участника на свободный выход из товарищества.
Список использованной литературы
