Заключение
на проект Закона Республики Казахстан «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты по вопросам совершенствования процессуального законодательства, адвокатской деятельности и оказания юридической помощи, внесудебного и досудебного разрешения споров» в части прав и обязанностей представителей
Габдуалиев Мереке Тлекович,
кандидат юридических наук, конституционалист,
адвокат Западно-Казахстанской коллегии адвокатов
mereke2014@gmail.com
На обсуждении рабочей группы Сената находится Проект Закона Республики Казахстан «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты по вопросам совершенствования процессуального законодательства, адвокатской деятельности и оказания юридической помощи, внесудебного и досудебного разрешения споров», который на самом деле не совершенствует адвокатскую деятельность и оказание юридической помощи, а напротив – нарушает важнейшее фундаментальное право – конституционное право каждого защищать свои права и свободы всеми не противоречащими закону способами.
Во-первых, в сравнительной таблице к законопроекту авторы, предлагающие данные поправки, желая сделать благое дело по недопущению необоснованного затягивания судебного спора, на самом деле вторгаются в святое право человека защищать свои права в суде всем набором инструментов, предусмотренных законом, как самостоятельно, так через представителей.
Так, статью 46 ГПК[1], регламентирующую права и обязанности лиц, участвующих в деле, предлагают дополнить нормами, распространяющимся и на представителей, обязывая «не создавать препятствия для реализации прав другими лицами» (ч. 1 ст. 46).
Авторы предлагают статью 46 ГПК дополнить частью 3 следующего содержания:
«3. Представители обязаны проявлять уважение к суду и другим участникам в духе сотрудничества и вежливости, воздерживаться от заведомо необоснованных или вводящих суд в заблуждение действий, избегать действий, которые могут дискредитировать суд и репутацию других лиц, участвующих в деле, подрывать доверие граждан к судебной системе, использовать любые подходящие альтернативные способы разрешения спора, исключить подачу необоснованных обращений, стремиться к эффективности судебного процесса, заявлять суду о действительных обстоятельствах дела полностью и правдиво, исключить сокрытие доказательств, выполнять требования и распоряжения суда в установленные законом и судом сроки.».
Изложенные формулировки законопроекта («не создавать препятствия для реализации прав», «заведомо необоснованные или вводящие суд в заблуждение действия», «действия, которые могут дискредитировать суд и репутацию других лиц» и др.) являются достаточно широкими, содержат риск расширительного толкования судьями, а следовательно – ситуацию произвольного ущемления прав участников судебного процесса со стороны суда.
Не секрет, что в правовой жизни страны действует много законодательных актов, тексты которых содержат пробелы, коллизии, противоречия, кстати, появившиеся при непосредственном участии Парламента в процессе законопроектной деятельности. Именно, по этой причине повысился удельный вес судебных споров. Увеличение общего массива нормативных правовых актов обостряет проблему качества, юридической культуры их подготовки и принятия, а также соотношения и реализации [2].
Формулировки законопроекта «об исключении подачи необоснованных обращений», «заявлении суду о действительных обстоятельствах дела полностью и правдиво», «исключении сокрытии доказательств» вступают в противоречие с классической правовой аксиомой, что только вступившее в законную силу решение суда может разрешить спор между сторонами, определить обоснован иск либо не обоснован. Очевидно, что граждане и организации обращаются в суд именно по той причине, что существует спор о праве.
И именно в суде истец и ответчик должны иметь полное право пользоваться всем набором инструментов, в том числе, подавать обращения, ходатайства, заявления, составляющих право на судебную защиту.
В пункте 2 статьи 13 Конституции закреплено, что «каждый имеет право на судебную защиту своих прав и свобод» [3].
Адвокаты, практикующие по гражданским делам, ежедневно сталкиваются с вопросами правильного понимания и применения богатого гражданского законодательства. Не секрет, что даже вопросы принятия наследства в гражданском законодательстве регламентировались различными способами от «презумпции принятия наследства» до «шестимесячного срока принятия наследства». До сих пор встречаются споры по принятию наследства давно минувших лет и каждый раз сторонам приходится спорить по вопросам действия норм законодательства во времени.
Развитие рыночных отношений вовлекает предпринимателей и граждан в применение новых законодательных актов и нормативных правовых актов, когда однозначно получить ответ в возникшем споре сложно.
Во-вторых, авторы предлагают включить в ГПК норму о возложении судебных расходов по делу на представителей – адвокатов и частнопрактикующих юристов.
Так, согласно предлагаемой поправки к части 1 статьи 109 ГПК «суд вправе отнести судебные расходы на представителя, оказавшего неквалифицированную юридическую помощь при рассмотрении дела».
Авторы также предлагают дополнить статью 14 новой частью четвертой:
«4. В случае возникновения убытков за потерю времени по вине представителя по поручению, недобросовестно заявившего заведомо необоснованный иск или спор против обоснованного иска либо систематически противодействовавшего правильному и быстрому рассмотрению и разрешению дела суд может взыскать убытки с представителя по поручению, либо сторона, с которой судом взысканы убытки за потерю времени, может воспользоваться правом обратного требования (регресса) к представителю по поручению.».
Как видим, автороры по неизвестной причине смешивают правовые статусы «Сторон гражданского судопроизводства (Истца и Ответчика)» и «Представителей Сторон (адвокатов и частнопрактикующих юристов».
Это по сути, противоречит не только праву человека защищать в суде свою позицию всеми незапрещенными законом способами, но и вступает в противоречие с теорией гражданского права и гражданского процессуального права, когда последствия от совершенных действий поверенным возникают у доверителя, и именно доверитель, «давший задание» своему поверенному отвечает за последствия действий, совершенных его представителем (адвокатом, юристом).
Также возникает вопрос, как определить юридический критерий «оказание неквалифицированной юридической помощи»?
В-третьих, достаточно уязвимым для профессии адвоката и частнопрактикующего юриста является предлагаемая авторами норма о вынесении частного определения в адрес коллегии адвокатов или палату юридических консультантов (ч. 1 ст. 270 ГПК).
Так, согласно предложений авторов «в случае установления несоответствия фактов и обстоятельств, изложенных в иске, а также представленных суду изготовленных адвокатом или юридическим консультантом письменных документов, суд вправе вынести и направить частное определение в коллегию адвокатов или в палату юридических консультантов для принятия соответствующих мер реагирования».
Данная формулировка также является достаточно широкой, поскольку исход практически любого дела так или иначе означает, что изложенные в иске либо возражении на иск обстоятельства и факты, окажутся таковыми либо частично будут подпадать под этот критерий.
Опять здесь снова возникает противоречие с п. 9 ст. 33 Закон РК от 5 июля 2018 г. № 176-VІ ЗРК «Об адвокатской деятельности и юридической помощи», согласно которому «адвокату запрещается занимать по делу правовую позицию, ухудшающую положение лица, обратившегося за помощью, использовать свои полномочия в ущерб лицу, интересы которого он защищает или представляет» [4].
Если подобная поправка будет принята, то у государства появится дополнительный «рычаг» оказания давления на адвокатов и юристов, когда по надуманным, широко истолкованным нормам ГПК, в отношении независимых адвокатов и юристов будут применяться подобные санкции.
Также вызывает вопросы предлагаемая поправка в часть 3 статью 59 ГПК, что лицо не может быть представителем по поручению, если:
«5) обладает конфиденциальной информацией, имеющей отношение к рассматриваемому спору, полученной им в связи с другим делом с участием одной или нескольких сторон данного спора».
Авторы, видимо забыли, что сохранение профессиональной тайны является одним из важных принципов оказания юридической помощи. Согласно ст. 9 Закона «Об адвокатской деятельности и юридической помощи» «профессиональная тайна не может быть раскрыта без согласия клиента. При оказании юридической помощи принимаются меры по сохранению профессиональной тайны, если иное не предусмотрено законами Республики Казахстан. Обязанность сохранения профессиональной тайны не ограничена во времени».
Полагаю, что достаточно п. 8 ст. 33 Закона РК Об адвокатской деятельности и юридической помощи», что «адвокату запрещается оказывать юридическую помощь:
при наличии конфликта интересов;
при наличии предусмотренных процессуальным законодательством обстоятельств, исключающих участие адвоката в деле.
В этих случаях адвокат обязан отказаться от оказания юридической помощи».
В-четвертых, анализ законопроекта позволяет прийти к выводу, что часть поправок также исходит от Верховного Суда РК. Однако, хотелось бы напомнить, что согласно п. 1 ст. 61 Конституции РК «право законодательной инициативы принадлежит Президенту Республики, депутатам Парламента, Правительству и реализуется исключительно в Мажилисе» [5].
Как видим, Верховный Суд, будучи судебной властью, не может выступать субъектом законодательной инициативы, а тем более хоть как-то влиять на принятие законов.
Однако, в последние годы в нашей стране появилась практика, когда в планируемых документах разработчиком значится либо Верховный Суда (как это было с Административным процедурно-процессуальным кодексом), либо Генеральная прокуратура (при разработке УПК). Ничем не умоляя, опыт, талант некоторых судей Верховного Суда и сотрудников Генеральной прокуратуры, хотелось бы сказать, что такая практика противоречит принципу разделения государственной власти на три ветви. Говоря языком Шарля Луи Монтескье, должно быть такое разделение властей и по такому критерию как «персональное разделение властей», когда законодатель не может быть одновременно судьей либо министром, иначе лицо стало бы судьей по законам, которые он принял.
________________________________________________________________________________
[1] Гражданский процессуальный кодекс РК от 31 октября 2015 г. № 377-V ЗРК
[2] Габдуалиев М.Т. Как избежать вивисекции правовой жизни страны?
[3] Конституция Республики Казахстан. Принята на республиканском референдуме 30 августа 1995 г.
[4] Закон Республики Казахстан от 5 июля 2018 года № 176-VІ ЗРК «Об адвокатской деятельности и юридической помощи»
[5] Конституция Республики Казахстан. Принята на республиканском референдуме 30 августа 1995 г.
