В. Н. Филатов
Адвокат - управляющий партнер
Адвокатской конторы
«Defence & Counsellor»,
Член Научно-консультативного совета
Республиканской коллегии адвокатов,
Эксперт научной антикоррупционной
экспертизы проектов НПА
город Алматы
Республика Казахстан
Налоговое администрирование и уголовное судопроизводство
по делам об экономических правонарушениях.
Проблемы судебной защиты бизнеса.
Аннотация
Исследование посвящено актуальным проблемам казахстанского законодательства, в сферах налоговой политики государства, налогового администрирования бизнеса, вовлечения бизнеса в орбиту уголовного судопроизводства, а также судебной защите бизнеса. Автор указывает на несовершенство взаимосвязи процедур налогового администрирования и уголовного судопроизводства по делам о налогах и иным экономическим правонарушениям, что зачастую приводит к незаконному преследованию бизнеса и в целом имеет негативное влияние на бизнес-климат в стране. В исследовании приводятся многочисленные примеры как положительного, так и отрицательного влияния несовершенства законодательства на бизнес-сообщество. Исходя из актуальности темы предлагаются определенные пути решения наиболее острых проблем во взаимоотношениях государства и бизнеса в сфере фискальной политики.
Актуальность темы продиктована тенденциями государственной политики в сфере защиты бизнеса, непосредственными поручениями Главы государства о необходимости внесения определенности в сферу фискальной политики в том числе принятия нового Налогового кодекса, исключения незаконного вовлечения в орбиту уголовного преследования. Главой государства неоднократно обращалось внимание на то, что при снижении нагрузки на бизнес, тот по-прежнему наталкивается на многочисленные проблемы, связанные с действиями правоохранительных и контролирующих органов. Новизна работы представляется в том, что глубоких и системных исследований по данной тематике ранее как в Республике Казахстан не проводилось. Отсутствует достаточное количество ученых специализирующихся в данной сфере права. Сама суть проблематики находится на стыке нескольких правовых отраслей - налогового, таможенного, финансового, бюджетного, уголовного, административного и других и в целом необходима выработка реальных механизмов взаимодействия для соблюдения баланса интересов таких как частного и общественного, государства и бизнеса.
Автор приходит к выводу, что многочисленные реформы налогового законодательства не привели к реальной защите добросовестных налогоплательщиков; уголовное судопроизводство не выработало механизмов защиты бизнеса и не позволяет в достаточной мере реализовывать права налогоплательщиков на беспристрастное расследование и справедливое судебное разбирательство; действующие отраслевые Нормативные постановления Верховного суда требуют проработки, в целях реализации поручений Президента страны о приведении к балансу системы «гражданин - бизнес - государство».
Ключевые слова: защита бизнеса, налоговое администрирование, уголовное судопроизводство, экономические правонарушения, уклонение от уплаты налогов, налоговая проверка, выписка бестоварных счетов-фактур, правонарушения в налоговой сфере, необоснованное вовлечение бизнеса в орбиту уголовного судопроизводства, признание сделок недействительными, отмена государственной регистрации юридического лица, фактические затраты налогоплательщика, доначисление налогов, Нормативные постановления Верховного суда.
В. Н. Филатов
Адвокат - басқарушы әріптес
Заң кеңсесі
«Defence & Counsellor»,
Республикалық адвокаттар алқасы
Ғылыми-консультативтік
кеңесінің мүшесі,
НҚА жобаларының сыбайлас
жемқорлыққа қарсы ғылыми
сараптамасының сарапшысы
Алматы қаласы
Қазақстан Республикасы
Экономикалық құқық бұзушылық істер бойынша
салықтық әкімшілік және қылмыстық сот ісін жүргізу.
Бизнесті сот арқылы қорғау мәселелері.
Аннотация
Зерттеу қазақстандық заңнаманың, мемлекеттің салық саясаты, бизнесті салықтық әкімшілендіру, бизнесті қылмыстық сот ісін жүргізу орбитасына тарту, сондай-ақ Бизнесті сот арқылы қорғау салаларындағы өзекті мәселелеріне арналған. Автор салықтық әкімшілендіру мен қылмыстық рәсімдердің өзара байланысының жетілмегендігін көрсетеді. Салықтар және өзге де экономикалық құқық бұзушылықтар туралы істер бойынша сот ісін жүргізу, бұл көбінесе бизнесті заңсыз қудалауға әкеп соғады және тұтастай алғанда елдегі бизнес-ахуалға теріс әсер етеді. Зерттеу заңнаманың жетілмегендігінің бизнес-қоғамдастыққа оң және теріс әсерінің көптеген мысалдарын келтіреді.
Тақырыптың өзектілігі бизнесті қорғау саласындағы мемлекеттік саясаттың тенденцияларымен, Мемлекет басшысының фискалдық саясат саласына сенімділік енгізу, оның ішінде жаңа Салық кодексін қабылдау, қылмыстық қудалауды орбитаға заңсыз тартуды болдырмау қажеттілігі туралы тікелей тапсырмаларымен байланысты. Мемлекет басшысы бизнеске жүктеме азайған кезде құқық қорғау және бақылаушы органдардың іс-әрекеттеріне байланысты көптеген проблемаларға тап болатынына бірнеше рет назар аударды. Жұмыстың жаңалығы осы тақырып бойынша бұрын Қазақстан Республикасында терең және жүйелі зерттеулер жүргізілмегендігінде көрінеді. Осы құқық саласында маманданған ғалымдардың жеткілікті саны жоқ. Мәселенің мәні бірнеше құқықтық салалардың - салық, кеден, қаржы, бюджет, қылмыстық, әкімшілік және басқалардың тоғысында орналасқан және тұтастай алғанда өзара іс-қимылдың нақты тетіктерін әзірлеу қажет.
Автор салық заңнамасының көптеген реформалары адал салық төлеушілерді нақты қорғауға әкелмеді деген қорытындыға келеді; қылмыстық сот ісін жүргізу бизнесті қорғау тетіктерін әзірлемеген және салық төлеушілердің бейтарап тергеу мен әділ сот талқылауына құқықтарын жеткілікті дәрежеде іске асыруға мүмкіндік бермейді; Жоғарғы Соттың қолданыстағы салалық нормативтік қаулылары Ел Президентінің әділетсіздікке әкелу туралы тапсырмаларын іске асыру мақсатында пысықтауды талап етеді. «азамат - бизнес - мемлекет» жүйесінің теңгеріміне. Түйінді сөздер: бизнесті қорғау, салықтық әкімшілендіру, қылмыстық сот ісін жүргізу, Экономикалық құқық бұзушылықтар, салық төлеуден жалтару, салықтық тексеру, беставарлық шот-фактураларды жазып беру, салық саласындағы құқық бұзушылықтар, бизнесті қылмыстық сот ісін жүргізу орбитасына негізсіз тарту, мәмілелерді жарамсыз деп тану, заңды тұлғаны мемлекеттік тіркеудің күшін жою, салық төлеушінің нақты шығындары
В. N. Filatov
Lawyer - Managing Partner
of the Law Firm
«Defense & Counsellor»,
Member of the Scientific
Advisory Council of the Republican
Bar Association,
Expert of Scientific
Anticorruption Examination
of Draft Normative and Legal Acts
Almaty City
Republic of Kazakhstan
Tax administration and criminal proceedings on economic offenses
on cases of economic offenses.
Problems of judicial protection of business.
Annotation
The study is dedicated to current problems of Kazakhstan legislation, in the areas of tax policy of the state, tax administration of business, involvement of business in the realm of criminal proceedings, as well as judicial protection of business. The author points out the imperfection of the relationship between tax administration and criminal procedures. Proceedings on tax and other economic offenses, which often result in illegal prosecution of business and in general has a negative impact on the business climate in the country. The study provides numerous examples of both positive and negative impact of regulatory imperfections on the business community. Based on the relevance of the topic, certain ways of solving the most acute problems in the relationship between the state and business in the field of fiscal policy are proposed.
The relevance of the topic is dictated by the state policy tendencies in the protection of business, direct orders of the Head of State on the importance of bringing transparency into the area of fiscal policy, including the adoption of a new Tax Code, the exclusion of illegal involvement in the orbit of criminal prosecution. The President repeatedly drew attention to the fact that while reducing the burden on business, the latter still faces numerous problems related to the actions of law enforcement and supervisory authorities. The novelty of the work is that deep and systematic research on this topic has not been conducted in the Republic of Kazakhstan before. There is no sufficient number of scientists specializing in this area of law. The very essence of the problem is at the intersection of several legal branches - tax, customs, financial, budgetary, criminal, administrative and others and in general it is necessary to develop real mechanisms of interaction to maintain a balance of interests such as private and public, state and business.
The author reaches the conclusion that numerous reforms of tax legislation have not resulted in real protection of bona fide taxpayers; criminal proceedings have not developed mechanisms for the protection of business and do not allow for adequate realization of the rights of taxpayers to an impartial investigation and fair trial; the current sectoral normative rulings of the Supreme Court require elaboration to implement the order of the President of the country to bring to a balance of the system «citizen - business - government».
Keywords: business protection, tax administration, criminal proceedings, economic offenses, tax evasion, tax audit, issuance of non-warranted invoices, offenses in the area of taxation, unjustified involvement of business in the orbit of criminal proceedings, invalidation of transactions, cancellation of state registration of a legal entity, actual costs of a taxpayer, additional tax assessment, Normative rulings of the Supreme Court.
Приступая к данной работе, автор планировал осветить проблемные вопросы взаимодействия процедур налогового администрирования и уголовного преследования бизнеса, а также процессуальных теорий их инкорпорации. Текущие проблемы требуют выработки конкретных решений для обеспечения оптимального взаимодействия предпринимательского сообщества с институтами государственной власти.
Данная тема, является в большей части, вектором приложения моих профессиональных компетенций и интересов, поскольку, являясь практикующим юристом, более тридцати лет я посвятил этим вопросам участвуя в делах по экономическим, налоговым и финансовым правонарушениям. При этом на всех этапах правоприменители отмечают несовершенство и неурегулированность как внутри отраслей, так и в их взаимодействии и на стыках их применения.
Безусловно проблематика поиска достаточного взаимного конструктива во взаимоотношениях бизнеса и государства не нова, как в целом, так и для Казахстана в частности.
На заре независимого Казахстана в целях эффективного администрирования бизнеса были образованы самостоятельные налоговые и таможенные органы, а в структуре правоохранительной системы даже специальная служба - Комитет налоговой полиции, в последствии претерпевший ряд коренных изменений. Фискальные органы за прошедшие десятилетия также неоднократно реформировались, увы, количество изменений не принесло качества, что отмечают большинство моих коллег. Видится, что и это не самые последние изменения государственных органов отвечающих за экономику страны, ее безопастность, а также за защиту и развитие бизнес-потенциала.
Следует отметить, что на проблемы в данной сфере вынужден систематически обращать внимание Глава государства К-Ж.К. Токаев.
В частности, в послании народу Казахстана от 02 сентября 2019 года президентом было указано, что бизнес «по-прежнему наталкивается на многочисленные проблемы, связанные с действиями правоохранительных и контролирующих органов». Именно тогда Президент страны озвучил тезис - любые попытки воспрепятствовать развитию бизнеса, особенно малого и среднего, должны рассматриваться как преступления против государства. [[1]]
В ежегодном Послании от 01 сентября 2020 года Глава государства вновь повторил, что «любое незаконное вмешательство государственных структур в предпринимательскую деятельность, воспрепятствование работе бизнесменов должны восприниматься как тягчайшее преступление против государства». Была озвучена и необходимость разработки справедливой налоговой политики, понятной для всех граждан, постольку, как сказал Президент, «налоговое администрирование усложнено и носит ярко выраженный принудительный характер» [[2]]
В программном послании 01 сентября 2022 года, Президент страны указал, что «продолжением политической модернизации должны стать структурные экономические преобразования. Предстоит глубинная перестройка отношений в триаде «гражданин - бизнес - государство». Устойчивый экономический рост напрямую зависит от понятной, предсказуемой налоговой политики. В целях перезагрузки фискального регулирования в 2023 году будет подготовлен новый Налоговый кодекс. Его наиболее проблемный блок - налоговое администрирование - должен быть полностью обновлен. Предстоит также обеспечить полную цифровизацию налогового контроля, исключив любое очное взаимодействие». Президент отметил, что его поручение о системной поддержке предпринимательства «волокитится уже два года. Вместо бесконечных корректировок сотен и тысяч подзаконных документов и инструкций следует утвердить новые компактные и понятные правила работы». «Следует провести ревизию Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов, избавиться от всего, что фактически не работает или препятствует правосудию. Не менее важно, чтобы после внесения соответствующих поправок они не подвергались бесконечным корректировкам. Недопустимо, чтобы законы менялись в угоду сиюминутной конъюнктуре или узким корпоративным интересам».[[3]]
Следует признать, что вопросы справедливости и разумности налоговой политики, налогового администрирования оставаясь актуальными уже достаточно продолжительное время, к сожалению, не находят своего поступательного развития, а по факту тормозят экономическое развитие государства, и негативно сказываются на благосостоянии граждан.
К примеру, одна их архиважных проблем — это судебные споры, связанные с исками о признании сделок недействительными и отмене государственной регистрации субъектов предпринимательства. Общеизвестно, что за последние годы подобные иски приобрели массовый и ярко выраженный «репрессивный» характер, когда под благими посылами пополнения бюджета, фактически проводится политика принуждения национального бизнеса к беспрекословному подчинению воле фискального органа. В обиходе налоговиков успел даже укорениться профессиональный «жаргонизм» результатов таких исков именуемых - ЧРПН (компании «чья регистрация признана недействительной»).
До настоящего времени понятного предпринимателям алгоритма, как обезопасить себя от налоговых притязаний, ни Комитетом государственных доходов, ни надзорными, ни судебными органами, к сожалению, не выработано. Действия Национальной палаты предпринимателей «Атамекен» по защите добросовестного бизнеса хотя и имеют определенные результаты, не влекут системных сдвигов, поскольку в значительной степени натыкаются на формальные бюрократические препоны. Надзорные органы бездействуют в силу инертности и формализма, а отчасти опасаясь обвинений в «ангажированности», судебная практика также неоднозначна.
Позиция фискального органа предсказуема модальностью поведения в том, что налогоплательщик сам должен проводить проверку поставщика, как говориться «по седьмое колено». В качестве обоснования приводятся положения ст. 10 Гражданского кодекса Республики Казахстан, предусматривающего что «предпринимательская деятельность осуществляется за риск и под имущественную ответственность предпринимателя». Конечно, такая трактовка наиболее удобна для фискалов, и, по сути, сводится к тому, что свои проблемы предприниматель обязан решать сам. Однако, по умолчанию, контролирующие органы только заподозрив нарушения не преминут запустить в ход всю «силу государственной машины» для привлечения налогоплательщика к ответственности.
Все это происходит на фоне объявленной государством защиты бизнеса.
Ранее в своих статьях я уже рассматривал вопросы отсутствия у органов государственных доходов инициативы по превентивной защите добропорядочных налогоплательщиков на примере судебных споров с представителями таможенной службы.[[4]]
Вместе с тем право на свободу предпринимательской деятельности гарантировано ст. 26 Конституции. Гарантии и защита прав налогоплательщика прямо закреплены и ст.15 Налогового кодекса. Обеспечение прав бизнеса является безусловной составляющей экономического развития государства, а ст. 18 Налогового кодекса прямо возлагает на налоговые органы в пределах своей компетенции обеспечить экономическую безопасность государства. Данные нормы должны ориентировать налоговые органы в первую очередь на защиту добросовестного налогоплательщика и создание ему комфортных условий осуществления предпринимательской деятельности. Тем не менее, эти нормы, остаются декларативными, не находя реального воплощения в жизни. По сути, фискальные органы зачастую понимают свои основные задачи именно в борьбе с предпринимателями, а не в их защите.
О том, что проблема вышла далеко за рамки узковедомственных интересов и частных случаев говорят факты реагирования на нее депутатского корпуса.
Одним из примеров тому является депутатский запрос фракции «Ак жол» направленный еще в феврале 2020 года в Министерство финансов, с выражением крайней обеспокоенности практикой тотальной подачи исков налоговыми органами по отмене государственной регистрации и признании сделок недействительными. Депутаты указывают, что количество таких исков за последние три года выросло в девять раз и уже исчисляется тысячами. У налоговых органов, как правильно подчеркивают депутаты, отсутствует чёткая методика определения фиктивности сделок. Более того, этот инструмент стал удобным способом для вымогательств с бизнеса, о чём сообщают предприниматели.[[5]]
Позиция уполномоченного органа весьма своеобразна. На мой запрос депутатами был предоставлен ответ Министерства финансов от 19.03.2020 года. Анализ письма привел меня к следующим размышлениям.
Так в ответе Министерства указано, что по предложению бизнес-сообщества в 2017 году была декриминализована статья 215 (лжепредпринимательство) Уголовного кодекса, что «не привело к существенному снижению теневых оборотов, а наоборот увеличило размеры незаконного обналичивания денежных средств и создание «фирм-однодневок».
Следует ли говорить, что алгоритм ст.215 Уголовного кодекса в бытность ее применения был не менее губителен для бизнес-сообщества. К примеру, пункт 12 Нормативного постановления Верховного Суда Республики Казахстан от 12 января 2009 года № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о лжепредпринимательстве», исключал необходимость установления точных сумм ущерба, поскольку лжепредприятиям не могут быть начислены налоги. Из собственной практики скажу, что по делам данной категории исчислялась предполагаемая сумма ущерба. Одиозной являлась и норма пункта 20 указанного Постановления, о том, что «по делам о правомерности исключения из вычетов расходов и из зачета сумм НДС, представленные контрагентами лжепредприятия доказательства действительного совершения сделок, не могут быть признаны достоверными, поскольку вступившим в законную силу приговором суда установлено иное».[[6]]
Приговор в отношении лжепредприятий давал фискалам полную свободу действий. Известно, что налоговые органы на основании приговоров формировали республиканскую базу лжепредприятий, вследствие чего интегрированные налоговые базы в автоматическом режиме, циркулярно и тотально рассылали предпринимателям уведомления о расхождении сумм и доначислении налогов. Дальнейшие меры налогового администрирования, как известно, никаких шансов налогоплательщикам не оставляли.
Отступая от темы, не могу не отметить и конструктивные аспекты, присутствовавшие в указанном нормативном Постановлении и необоснованно исключенные с его отменой. Так, пункт 11 нормативного Постановления предусматривал - «если лицо фактически осуществляло реализацию товаров (работ, услуг) без отражения в бухгалтерском и налоговом учете, его действия не могут быть квалифицированы как лжепредпринимательство, поскольку объектом посягательства в этом случае будет являться установленный порядок бухгалтерского учета и налогообложения реальной предпринимательской деятельности, осуществляемой с указанными нарушениями».
В действующем Нормативном постановлении Верховного суда № 3 от 24 января 2020 года «О некоторых вопросах применения судами законодательства по делам об уголовных правонарушениях в сфере экономической деятельности» данная норма закрепления не получила.
Единой правоприменительной практики в данном вопросе нет, хотя общеизвестно, что по сделкам с бестоварными счетами-фактурами между контрагентами как правило осуществляется оборот товаров, работ и услуг, а построенные здания и сооружения, товары на складе являются безусловным тому подтверждением. Вопросы правовой оценки вызывают обоснованные споры: нарушение ли — это законодательства о бухгалтерском учете (ст.241 УК) или легализация (ст.218 УК), точного понимания нет, хотя в последнем случае должно быть доказано преступное происхождение предмета легализации. Поэтому по укоренившейся практике как в налоговых спорах, так и в рамках уголовного судопроизводства государственные органы применяют принцип формального доказывания отсутствия у поставщика возможности поставить товары произвести работы или осуществить услуги (отсутствие необходимого штата работников, активов, руководитель признает себя номинальным, документы оформлены с нарушением законодательства и т. п.).
Именно оборот фиктивных счетов-фактур, а не теневой оборот товаров, работ и услуг, зачастую, ложно воспринимается как самоцель субъектов противоправных сделок, именно в этом недопонимании кроется значительная часть проблем. Неверно определенные цели, определяют неверные задачи и методы их решения. Таким образом, само собой напрашивается вывод о том, что необходимо исключить теневой оборот на рынке товаров работ и услуг и источники их происхождения. Пока действия фискалов напоминают битву с Гидрой, когда на месте одной срубленной головы вырастают две новые, а суть всей деятельности сводится к отчетам о количестве ЧРПН, отмене сделок, формальном доначислении налогов на лицевые счета контрагентов. Все сказанное выше требует отдельного системного анализа, который выходит за рамки публикации.
Но вернемся к ответу, направленному Министерством финансов депутатам фракции «Ак жол», где указывается на рост темпов обналичивания с 2017 года почти в два раза, «сигнализируя о росте объемов «теневой» экономики в Республике, что является следствием ослабления профилактики нарушений, выявляемых ранее в рамках статьи 215 Уголовного кодекса». Из представленных Министерством сведений следует, что «объем обналичивания денежных средств в 2017 году находился на уровне 1,6 трлн. тенге, а в 2018 году составил 2,4 трлн. тенге, т.е. рост на 0,8 трлн. тенге или 1,5 раза, за 12 месяцев 2019 года показатель составил 2,7 трлн. тенге (рост по сравнению с аналогичным периодом 2018 года на 12%)».
Цифры, как мне видится, во-первых, указывают на неутешительный рост теневой экономики: за два года на 1,1 трлн. тенге или более 14% доходов республиканского бюджета 2019 года (который по данным МНЭ РК составил 7 трлн. 81 млрд. тенге).[7] Во-вторых, свидетельствуют, что налоговые органы, как и прежде, предпочитают бороться со следствием, нежели искать причину и разработать эффективные, пресекательные механизмы по недопущению на рынок фирм-однодневок. Цифры к тому же указывают и на низкую эффективность электронных информационных систем органов государственных доходов (ИНИС, СОНО, ЕХД и др.) и системы управления рисками в целом (СУР), позиционируемых как «качественно новый этап развития налоговой системы, приближающийся к международной практике».[[8]]
В ответе Министерства приводится и пример выявления в 2018 году совместно с Комитетом национальной безопасности преступной группы, действовавшей более десяти лет с использованием 449 фиктивных компаний, регистрация которых органами государственных доходов в судебном порядке признана недействительной.
В таком случае, на мой взгляд разумным является вопрос, как такое длительное время ОПГ существовала и «успешно содействовала субъектам предпринимательства в незаконном обналичивании денежных средств, тем самым способствуя уклонению от уплаты налогов либо хищению бюджетных средств», пока деятельность не была пресечена органами национальной безопасности? Остается и вопрос, какое еще время могла беспрепятственно существовать ОПГ, не пресеки ее деятельность специальные органы.
В ответе Министерства также указывается, что «одной из схем является приобретение нелегальных товаров и услуг по заниженной стоимости с целью их дальнейшей легализации по завышенной стоимости путем использования фиктивных документов для сокрытия фактической прибыли. Это позволяет недобросовестным предпринимателям демпинговать, создавая неконкурентные условия честному бизнесу».
Да, безусловно, такая проблема существует и довольно давно, вместе с тем, вновь приходится констатировать, что именно отлаженная работа налоговой системы должна исключать возможность нелегальной добычи сырья, теневого производства и реализации неучтенных товаров и услуг. Нелегальные товары могут поступать в страну конрабандой, но и внешнеэкономическая деятельность опять же контролируется Комитетом государственных доходов, в состав которого, как известно, с 2014 года входят таможенные органы.
Остается надеяться, что Комитет государственных доходов изменит подходы и принципы работы в том числе и во взаимоотношениях с бизнесом, услышав чаяния и нужды налогоплательщика, ведь как сказал Глава государства: «Слышащее государство» - это, по сути, концепция строительства «Справедливого государства». Недостаточно просто слышать и видеть проблемы граждан, главное - правильно и объективно реагировать на них».[[9]]
Отрадно, что представители судебной власти не остались в стороне, не только активно высказывая свое мнение и предлагая пути решения, но и формируя судебную практику.
К примеру, весьма конструктивной представляется позиция Токбулатова Т.И., в бытность председателя специализированного межрайонного экономического суда Карагандинской области. Автор, высказывает сомнение относительно прав налоговых органов на судебную реализацию своих полномочий в рамках гражданского судопроизводства, без их разрешения в рамках административного либо уголовного процессов. В вопросах оспаривания сделок автор настаивает на необходимости разделения проблематики на составляющие: мероприятия, предшествующие оспариванию сделок, само оспаривание сделок и ее последствия. Обращаясь к практике рассмотрения исков Токбулатов Т.И. указывает, что «отрицания учредителями своего отношения к предприятию не подвергались сомнению, при этом не принимаются во внимание активные действия на стадии подготовки документов - составление и подписание Устава, действия по нотариальной регистрации, изготовление печатей, регистрация в органах юстиции и налоговых органах, постановка на учет в органах статистики, открытие расчетных счетов, аренда помещений для определения юридического адреса». Это безусловно инициативные, активные и целенаправленные действия, которые как верно полагает автор нельзя рассматривать как, действия лиц, не имеющих отношения к созданию предприятия.
Приведу пример из личной практики. В 2020 году в экономическом суде Восточно-Казахстанской области я представлял интересы ответчика ТОО «Обшор» по иску органов государственных доходов об отмене сделки купли-продажи доли в уставном капитале, совершенной в 2015 году (№ 6309-20-00-2/2029). Суть в том, что пустя четыре года новый собственник обратился в налоговые органы с заявлением, что к перерегистрации отношения не имел, предпринимательской деятельностью не занимался. Налоговый орган без выяснения мотивов, без установления фактических обстоятельств деятельности нового руководства, за период которого, кстати, установлены и факты выписки бестоварных счетов-фактур, подал в суд соответствующий иск. Обоснованием был указан пункт 11 Нормативного постановления Верховного Суда Республики Казахстан от 29 июня 2017 года № 4 «О судебной практике применения налогового законодательства», о том, что «факт регистрации (перерегистрации) юридического лица на физическое лицо, которое не имеет отношении к его созданию (перерегистрации) является основанием для признания недействительной регистрации (перерегистрации) юридического лица».[[10]] На мои вопросы представитель налогового органа заявил, что результаты отмены государственной перерегистрации будут положены в основу требований о корректировке налоговых обязательств контрагентами. При этом проблемы, возникающие у прежнего добросовестного учредителя, к которому переходит предприятие с образовавшимися обязательствами, налоговому органу, по сути, безразличны.
На основании адвокатских запросов мною были получены сведения от нотариуса, подтвердившего добровольное волеизъявление покупателя, от государственного регистрационного органа о наличии более двадцати решений нового участника (приказы о назначении исполнительного органа, решения участника, информационные письма и обращения, заявления в том числе и нотариальные и др.), которые свидетельствовали об активной реализации полномочий по управлению хозяйствующим субъектом. Получены сведения о начислении заработной платы, распоряжении расчетными счетами, которые были представлены суду. Проверив все доводы, суд в иске налоговых органов отказал. Апелляционная инстанция оставила решение без изменения.
Подобный пример рассматривает в статье и Токбулатов Т.И., говоря о негативных последствиях для добросовестных предпринимателей, «когда новый собственник умышленно или по нерадивости в течение длительного времени ведет деятельность с нарушением налогового законодательства, затем инициирует обращение в налоговые органы, решение суда, которым все бремя налоговой ответственности переходит добросовестному налогоплательщику. При этом налоговый орган подтверждает, что задолженность по налогам у предприятия образовалась именно в период после перерегистрации».
Приводя данный пример, автор предлагает использовать его в практике судебных споров с налоговыми органами путем сбора доказательственной базы о целенаправленных и активных действиях недобросовестных покупателей указывающих на реализацию организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций. Такие доказательства как указано выше могут быть получены путем запросов и исследования документов нотариальных палат, органов юстиции, банковских организаций, пенсионных фондов. Как правило в самих налоговых органах также достаточно переписки с исполнительными органами юридических лиц в том числе ответов на уведомления, письменных заявлений, сведений о назначении руководителей, получение ЭЦП, ответов на уведомления и т.п.
Далее проводя анализ статьи Токбулатова Т.И., следует обратить внимание на мнение автора в котором он считает, что пункт 19 Нормативного постановления «О судебной практике применения налогового законодательства»№ 4 (в редакции от 29 июня 2017 года) не подлежит применению в части запрета на судебные проверки налоговых уведомлений, по существу, поскольку статьей 96 Налогового кодекса налогоплательщику предоставлено право доказывания действительности сделки. Еще одна весьма актуальная и нерешенная проблема, затронутая в статье - неурегулированность степеней рисков, где по мнению автора «необходимо также определить пределы судебного разбирательства. В частности, является ли предметом судебного надзора само определение степени риска. Судебная власть не должна самоустраняться от ревизии обоснованности и законности определения степени риска.[[11]]
Разделяя изложенную позицию, хочется отметить, что автором проведен глубинный анализ спорной тематики и намечены пути ее решения.
Интересно, что тему неопределенности степеней рисков, я уже ранее рассматривал на одном из примеров по оспариванию таможенных доначислений, где тоже пришел к выводу о необходимости четкой регламентации критериев оснований проверок, поскольку существующая система управления рисками (СУР), сама несет высокую степень коррупционных рисков.[[12]]
Являясь уполномоченным экспертом научной антикоррупционной экспертизы проектов нормативно-правовых актов, имея достаточный опыт проведения таких экспертиз, предлагаю необходимым обратить внимание на положения Приказа председателя Агентства Республики Казахстан по противодействию коррупции № 268 от 21.08.2020 года, которым утверждены методические рекомендаций по проведению научной антикоррупционной экспертизы. Так вот, в перечень коррупционных рисков включен такой фактор как - недостаточная прозрачность деятельности, то есть такое положение нормативного правового акта, которое ограничивает гарантированную прозрачность в деятельности должностных лиц и/или государственных органов.
Недостаточная прозрачность выявляется в случае отсутствия или недостаточного описания:
1) положений и процедур обеспечения доступа общественности к информации о применении проекта нормативного правового акта;
2) норм представления отчетов о результатах деятельности должностных лиц и/или государственных органов;
3) норм, обеспечивающих информационную прозрачность должностных лиц и/или государственных органов с использованием современных информационных технологий.[[13]]
