Комментарии к проекту Закона Республики Казахстан «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам свободы вероисповедания и религиозных объединений» (БДИПЧ/ОБСЕ, 10 июня 2008 г.)

26.11.2008

Комментарии

к проекту Закона Республики Казахстан

«О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам свободы вероисповедания и религиозных объединений»

Подготовлены Консультативным советом БДИПЧ/ОБСЕ по вопросам о свободе религии или вероисповедания

Аллеи Уяздовски 19, Варшава 00-557 тел. +48 22 520 06 00 факс. +48 22 520 0605

КРАТКОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ

В Республике Казахстан в настоящее время рассматривается проект Закона «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам свободы вероисповедания и религиозных объединений» (здесь и далее «Предлагаемый законопроект»). В то время, как предлагаемый законопроект содержит множество положений, не вызывающих каких-либо возражений, основная сущность закона, как представляется, устанавливает более жесткие ограничения на осуществление религиозной деятельности в государстве. В результате многие положения закона не соответствуют обязательствам Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и общим международным стандартам в области прав человека в отношении свободы религии или вероисповедания. Были выделены следующие общие проблемы:

Недостаток четких критериев, определяющих в каких случаях религиозные объединения должны нести ответственность за неуместное поведение их отдельных членов.

Неопределенные положения, создающие возможную почву для дискриминации и других форм злоупотребления правом со стороны представителей власти.

Многими положениями вводятся неуместные ограничения на право выражения и распространения религиозных верований.

Различные положения допускают и, как представляется, призывают к проведению не нейтральной государственной оценки содержания религиозных вероучений.

Предлагаемый законопроект сохраняет и расширяет круг наказаний за осуществление религиозной деятельности незарегистрированными группами, в нарушение международных стандартов, согласно которым не допускается, чтобы право на свободу религии обуславливалось санкциями правительства.

Некоторые положения оспаривают право религиозных групп организовывать свою деятельность в соответствии со своими собственными убеждениями.

Положения, вводящие цензуру в отношении религиозных материалов и предметов.

Положения, призывающие к созданию системы квот для миссионеров.

Положения, требующие письменное разрешение родителей для участия несовершеннолетних детей в религиозной деятельности.

За незначительное несоответствие требованиям могут быть применены чрезмерные меры наказания.

Недостаточно гибкие переходные положения, и в частности обязательная перерегистрация всех религиозных объединений.

Неспособность с определенностью установить, что даже те ограничения, которые являются разумными, имеют узкую направленность, дабы свести к минимуму их ограничительное воздействие на свободу религии или вероисповедания.

Вкратце, предлагаемый законопроект является чрезмерно ограничительным по многим аспектам, и в своем настоящем виде, очевидно, не соответствует обязательствам ОБСЕ и другим международным стандартам в области прав человека, являющимся обязательными для Казахстана.

I. Вводные замечания

1. Настоящие Комментарии представляют собой анализ законопроекта Республики Казахстан «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам свободы вероисповедания и религиозных объединений» (здесь и далее «Предлагаемый законопроект»), который 16 мая 2008 года был передан в Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) с запросом о предоставлении комментариев Постоянной Делегацией Республики Казахстан в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Текст законопроекта на русском языке, предоставленный совместно с этим запросом, приведен в Приложении А. Задача по подготовке настоящих Комментариев была возложена на Консультативный совет БДИПЧ/ОБСЕ по вопросам о свободе религии или вероисповедания (здесь и далее «Консультативный совет»). Этот орган был создан БДИПЧ и обладает признанным экспертным опытом в соответствующих вопросах. Консультативный совет состоит из представителей многих государств-участников ОБСЕ, а также располагает обширным опытом по предоставлению консультаций БДИПЧ и государствам-участникам в отношении инициатив по законодательным реформам, таким, каким является настоящий предлагаемый законопроект. При подготовке настоящих Комментариев, Консультативный совет также в большой степени полагался на перевод исходного закона, в который вносятся изменения, а также закона в том виде, в котором он будет представлен в случае принятия предлагаемого законопроекта. Тексты этих документов приведены в Приложении В. После того, как работа по подготовке запрошенных Комментариев была начата, Консультативному совету стало известно о другом варианте предлагаемого законопроекта с некоторыми значительными поправками. Анализ этих поправок не был включен в основную часть настоящих Комментариев, но он приведен в Дополнении к ним, с целью предоставить некоторый вклад в отношении возможных альтернатив, который может оказаться полезным. Консультативный совет осознает, что законодательная деятельность находится в постоянном движении, и что рассматриваются также и другие поправки. «Дополнение о возможных изменениях в предлагаемом законопроекте» и вариант законопроекта (на русском языке), на основе которого оно было составлено, приведены в Приложении С. Далее излагается анализ предлагаемого законопроекта, в соответствии с запросом. Учитывая скорость продвижения предлагаемого законопроекта через Парламент Казахстана, было необходимо подготовить настоящие комментарии в ускоренном порядке. Имеется ряд пунктов, где перевод на английский язык был, вероятно, неидеальным и неточным. Могли иметь место и другие случаи, когда проблемы с переводом текста затрудняли предоставление достаточно точных комментариев. Мы, тем не менее, полагаем, что настоящие комментарии будут полезными.

2. Настоящие Комментарии были подготовлены с учетом международных обязательств Казахстана, и в частности его обязательств, как государства-участника ОБСЕ, соответствующих международных стандартов в отношении законодательства о религиозных объединениях[1], соответствующих положений Конституции Казахстана, а также общего опыта других стран в сфере законов о религиозных объединениях. За обзором соответствующих норм и стандартов следует постатейный анализ положений законопроекта. Для того чтобы основная часть Комментариев не была слишком объемной, общая справочная информация о применимых международных стандартах представлена в резюмированном изложении, а соответствующие нормы обычного и прецедентного права более обширно раскрываются в приложениях.

3. В частности, в Приложении D приведены Рекомендации по анализу законодательства о религии или вероисповедании («Рекомендации ОБСЕ»)[2], которые были подготовлены Консультативным советом экспертов по вопросам о свободе религии или вероисповедания («Совет экспертов») Бюро ОБСЕ по демократическим институтам и правам человека («БДИПЧ»). Ввиду того, что Приложение I Рекомендаций ОБСЕ содержит соответствующие отрывки по вопросам о свободе религии или вероисповедания из всех основных международных инструментов, не было необходимости цитировать их в основной части настоящих комментариев. В дополнение к этому, важно подчеркнуть, что, несмотря на то, что решения Европейского суда по правам человека технически не являются обязательными для Казахстана, они представляют собой ведущую платформу для интерпретации соответствующих инструментов в области прав человека для большинства государств-участников ОБСЕ, и, таким образом, являются значительным и убедительным прецедентом по соответствующим вопросам. Основные пункты этих документов вкратце изложены в форме резюме в следующем разделе.

ОБЩИЕ ВОПРОСЫ

4. Ряд положений законопроекта вызывает некоторую озабоченность. Более подробно они изложены в постатейном анализе, однако имеет смысл выделить также их общее воздействие.

Отсутствие четких принципов ответственности в отношении объединений

5. Изменения и дополнения, вносимые в Кодекс об административных правонарушениях, вводят организационные правонарушения (см. Статью 1.1.1 законопроекта), а поправки, вносимые в Закон о религии «запрещают» определенную деятельность религиозных объединений (см. Статью 1.2.4). Однако нигде не разъясняется, в каких случаях объединения будут нести ответственность. В каждом объединении есть члены, которые осуществляют какие-либо неуместные действия. Но когда именно такие действия внутри объединения должны быть настолько серьезными и приобретающими все более значительные масштабы, чтобы само объединение понесло наказание или даже было распущено? Также необходимо учитывать, что многие религиозные объединения не имеют «фиксированного» членства. Это означает, что лицо, утверждающее, что является членом объединения, не всегда в действительности имеет отношение к нему, а значит, могут возникнуть сложные проблемы по установлению факта причастности, необходимого для того, чтобы вменить данному объединению вину за действия отдельных лиц. Это приводит к дальнейшим сложностям в определении ответственности объединений. Данные факторы недостаточно ясно определены в предлагаемом законопроекте. Потенциальные последствия для объединений могут быть довольно серьезными: согласно Статьи 1.1.1 - приостановление деятельности объединения на срок до шести месяцев и взыскание штрафа в размере ста месячных расчетных показателей (в пять раз больше, чем в действующем законе) (Статья 1.2.4 только указывает, что деятельность «запрещается», при этом оставляя неопределенность относительно того, понесет ли объединение ответственность согласно Кодексу об административных правонарушениях или же деятельность объединения будет запрещена полностью).

6. Действия, указанные в обеих частях, могут совершаться как отдельными лицами, так и группами лиц. Если группа лиц примет участие в публичной религиозной деятельности или же если отдельные лица будут разрушать семьи, либо применять насилие или угрожать применением насилия в отношении других лиц, будет ли это означать, что за это понесет ответственность все объединение? Более уместным подходом к данному вопросу было бы установить четкие принципы организационной ответственности, и вынести объединению предупреждение и предоставить шанс исправить положение до привлечения к ответственности. Если деятельность всего объединения может быть прекращена без направления предупреждения, либо проведения судебного надзора из-за действий, совершенных одним членом объединения, такие меры наказания являются чрезвычайно суровыми и несоразмерными ограничениями религиозной свободы.

Неопределенность

7. Многие положения предлагаемого законопроекта определены нечетко и не делают четкого предупреждения организациям и отдельным лицам, чем могут способствовать проявлению злоупотребления властью и дискриминации со стороны властей. Неясность в ограничении основных прав и свобод, таких как свободы религии и права распространять идеи, может также нарушить Решение № 2 Конституционного совета Республики Казахстан от 4 апреля 2002 года «Об изучении конституционности Закона Республики Казахстан «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам свободы вероисповедания и религиозных объединений»». В своем решении Конституционный совет пояснил, что конституционные права, и в частности право на распространение информации, закрепленное Статьей 20, могут быть ограничены в случае необходимости защиты конституционного строя, поддержания общественного порядка, защиты прав и свобод других лиц, а также здоровья и душевного состояния граждан. Конституционный совет далее изъяснил, что ограничения прав человека не могут быть введены актами, имеющими меньше юридической силы, чем закон или указ Президента Казахстана, имеющий силу закона. При неясном изложении закона, ограничение прав человека не происходит на уровне закона, потому что из закона не ясно, каким образом права человека будут ограничиваться. Взамен можно рассудить, что действительные ограничения прав человека устанавливаются соответствующими решениями административных органов, которые идут вразрез с решением Конституционного совета.

8. Нечетко определенными терминами являются выражения «религиозные чувства» и «вблизи», используемые в Статье 1.2.3, согласно которой запрещается «проведение публичных мероприятий, распространение и размещение текстов и изображений, которые могут оскорбить религиозные чувства граждан, вблизи объектов религиозного почитания» (Статья 1.2.3, курсив добавлен). Насколько близко можно считать «вблизи»? В расстоянии 1 метра или 100 метров? Что значит оскорбить чьи-либо религиозные чувства? Достаточно ли для этого не соглашаться с религиозным учением? Если да, то это нарушает основной элемент свободы религии и представляет собой непозволительное ограничение проявления религиозных взглядов. Ограничения могут быть введены, если это необходимо «для охраны основных прав и свобод других лиц»[3], однако законы, чрезмерно охраняющие религиозную восприимчивость, могут привести к введению непомерных ограничений в отношении более важных основных прав на свободу слова и свободу выражения в контексте свободы религии или вероисповедания. Действительно, Европейский суд по правам человека прояснил, что согласно Статьи 9 Европейской Конвенции, даже если исповедование различных религий может привести к разногласиям, главное в подобных делах - «это сохранение плюрализма и надлежащего функционирования демократии . . . . Следовательно, роль властей в подобных обстоятельствах заключается не в том, чтобы удалить причину трений путем исключения плюрализма, а в том, чтобы обеспечить атмосферу терпимости между противостоящими группами в отношении друг друга».[4]

9. «Принуждение» и подобные ему термины также являются нечеткими, особенно в религиозном контексте. Согласно Статьи 1.2.4 не допускается «деятельность религиозных объединений, принудительно вовлекающих в свою деятельность граждан и препятствующих в выходе из религиозного объединения, в том числе путем применения насилия или угрозы его применения, использования зависимого положения, шантажа, гипноза либо путем обмана», а также деятельность религиозных объединений, которые осуществляют «принуждение членов и последователей религиозного объединения к отчуждению принадлежащего им имущества в пользу религиозного объединения, его руководителей и других членов» (курсив добавлен). «Принуждать» или «препятствовать» - это термины, которые, по-видимому, могут быть истолкованы из предостережений о духовных последствиях, которые весьма распространены в религиозных учениях. Такое толкование привело бы к тому, что простые религиозные выступления карались бы законом, что, несомненно, представляло бы собой очевидное нарушение международных норм.

10. Подобным образом, Статья 1.2.8 ограничивает право родителей или лиц, их заменяющих, воспитывать своих детей в соответствии со своими собственными убеждениями, включая выражение о том, что «не допускаются принудительные меры по привлечению детей к религии». Однако, определение того, в каких случаях родители «принуждают» своих детей, кажется невыполнимой задачей.

11. По сравнению с установлением наказания за «принуждение», гораздо хуже дело обстоит со Статьей 1.2.17, согласно которой вводится ответственность в отношении объединений, которые используют «материальные стимулы» для того, чтобы «побудить людей придерживаться определенных религиозных убеждений». Во многих религиях предусматривается совершение благотворительных поступков в отношении малоимущих. Было бы весьма сложно, если не невозможно, определить, был ли благотворительный поступок направлен на то, чтобы «побудить» людей придерживаться религиозных убеждений, либо стал результатом исключительно благотворительных чувств, на которые не повлияла надежда о том, что получатель подати обратится в религию дающего. Как минимум, должно быть более четко изложено, что именно подразумевается под установлением определенных условий в отношении осуществления благотворительной деятельности. Некоторая ясность может быть внесена путем включения выражения, подобного следующему: «в ходе осуществления благотворительной деятельности никто не должен быть принужден к изменению свой религии, как условия получения материальных благ».

12. Одним из наиболее проблемных терминов предлагаемого законопроекта является «теологическое исследование». (В переводе законопроекта на английский язык, который использовался в качестве основы для подготовки настоящих Комментариев, употреблялось понятие «theological examination» [дословно - «теологическое исследование»: прим. перевод.], однако следует заметить, что некоторые русскоязычные лица отмечали, что более точным переводом было бы «религиоведческая экспертиза». Этот перевод полностью совпадает с термином, используемым в русском тексте закона. Использование термина «теологический» делает эту экспертизу или проверку менее научной и нейтральной, чем может быть на самом деле). В Статье 1.2.2 (вносящей поправки в часть 4) приведено весьма общее определение (согласно которому «объект религиоведческой экспертизы» - это «учредительные и другие документы религиозного объединения, в том числе представленные заинтересованными государственными органами и религиозными объединениями материалы религиозного содержания и предметы религиозного назначения»). Цель проведения религиоведческой экспертизы не указывается, а в отношении тех, кто будет проводить эту экспертизу, не устанавливается каких-либо ограничений. Эта неясность может, очевидно, способствовать злоупотреблению правом на усмотрение, то есть способствовать произволу, и привести к незаконной дискриминации со стороны государственных чиновников.

Ограничения свободы выражения и права на распространение информации

13. Многие положения законопроекта несоразмерно ограничивают свободу выражения и право распространять религиозные и другие материалы посредством: цензуры; ограничений в отношении того, кто может публиковать материалы религиозного содержания; ограничений в отношении того, где могут распространяться материалы религиозного содержания; ограничений в отношении того, кто именно (и сколько именно лиц) может распространять религиозные взгляды и материалы; а также посредством обязательного указания полного наименования религиозного объединения на всех материалах религиозного содержания. Все вышеуказанное является серьезным нарушением свободы выражения и свободы религии.

14. Введение цензуры на материалы религиозного содержания вводится Статьей 1.2.16 (устанавливающей ответственность за несдачу всех импортируемых и публикуемых материалов религиозного содержания на религиоведческую экспертизу, проводимую компетентным государственным органов) и Статьей 1.1.1 (вносящей поправки в часть 5) (создающей административную ответственность за «распространение предметов религиозного назначения, богослужебной литературы и иных информационных материалов религиозного содержания с нарушением установленных требований . . .»).

15. Статья 1.2.16 также вводит ограничения относительно того, где могут распространяться материалы религиозного назначения, устанавливая ответственность на распространение религиозных материалов «в зданиях государственных учреждений, организаций и предприятий, организаций образования и здравоохранения, а также на прилегающих к ним территориях». Статья 1.2.16 также допускает распространение «предметов религиозного назначения, богослужебной литературы и иных информационных материалов религиозного содержания» только среди населения и только «в общественных местах, в общественном транспорте или на улице, а также [посредством] обход[а] жилищ с этой же целью только по инициативе и с согласия самих граждан». Статьей 1.2.3 законопроекта также запрещается «Проведение публичных мероприятий, распространение и размещение текстов и изображений, которые могут оскорбить религиозные чувства граждан, вблизи объектов религиозного почитания».

16. Статья 1.2.16 также ограничивает публикацию религиозных материалов зарегистрированными религиозными объединениями.

17. Статья 1.2.5 не только расширяет весьма проблематичное требование о регистрации всех миссионеров, и запрещает осуществление миссионерской деятельности без учетной регистрации, но также устанавливает квоту миссионеров (по областям), основанную на предложениях органов местного самоуправления.

18. Наконец, Статья 1.1.1 (вносящая поправки в часть 2) устанавливает административную ответственность за «выпуск религиозным объединением религиозной литературы и других печатных материалов религиозного содержания без указания полного официального наименования религиозного объединения . . .».

19. Данные положения, несомненно, противоречат обязательствам ОБСЕ («государства-участники будут ... разрешать религиозным культам, учреждениям и организациям производить, импортировать и распространять религиозные издания и материалы»[5] и «уважать право верующих и религиозных объединений приобретать и использовать священные книги, религиозные издания на языке по своему выбору и другие предметы и материалы, относящиеся к исповеданию религии или веры, и владеть ими»[6]), а также идут вразрез с закрепленным в Статье 20.1 Конституции Республики Казахстан запретом на цензуру («Свобода слова и творчества гарантируется. Цензура запрещается»). В дополнение к этому, данные ограничения противоречат обязательствам государств-участников ОБСЕ по свободе выражения[7], и нарушают права, закрепленные в Статье 10 Европейской Конвенции («Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ.»), и, вероятно, Статьи 20.1 и 20.2 Конституции Республики Казахстан, которые налагают запрет на цензуру и закрепляют право свободно распространять информацию.[8]

Неуместная государственная оценка религиозных вероучений

20. Положения, регулирующие «религиоведческую экспертизу»[9], вызывают серьезную озабоченность относительно возможности того, что государство сможет выносить суждения относительно приемлемости религиозного учения. Данная «религиоведческая экспертиза» является слишком неопределенной и неоформленной, и предоставляет множество возможностей для злоупотребления властью и дискриминации. В предлагаемом законопроекте не указывается, какова цель проведения «религиоведческой экспертизы», а также не устанавливаются ограничения в отношении методов либо объектов экспертизы. Нигде государство не ограждено от того, чтобы выносить теологические суждения в отношении вероисповедания и убеждений группы лиц. На самом деле текст Статьи 4 Закона о религии (с поправками, вносимыми Статьей 1.2.4 предлагаемого законопроекта), как представляется, предполагает, что государство должно проводить экспертизу верований и убеждений группы, а не только проверку ее деятельности, устава объединения, либо предыдущей деятельности где-то в другом месте. Интерпретация Европейского суда по правам человека Статьи 9 может помочь в понимании всего содержания свободы религии в международных нормах: «Право на свободу религии, гарантированное Конвенцией, исключает какую-либо свободу действий со стороны государства в отношении определения законности религиозных взглядов либо средств выражения этих взглядов»[10].

21. В Статью 1.2.4 проблематично включены «представители религиозных объединений» и «теологи», как лица, которые могут участвовать в религиоведческой экспертизе. Привлечение лидеров других религиозных объединений к предоставлению государству консультаций относительно допустимости и приемлемости другой религии призывает к дискриминации и злоупотреблению полномочиями, а также не согласуется с принципами нейтралитета государства в религиозных делах. Согласно предлагаемому законопроекту основанием для проведения «религиоведческая экспертиза» может быть даже обращение граждан, без какого-либо дополнительного признака необходимости ее проведения. Подобное положение открывает возможность отдельным группам использовать государственные органы для преследования своих собственных интересов, направленных против объединений, рассматриваемых ими как соперников. Не говоря уже о риске злоупотребления правом на усмотрение, подобное положение противоречит обязательству государства «способствовать климату взаимной терпимости и уважения между верующими различных объединений, а также между верующими и неверующими». Опять же, необходимо на данном этапе напомнить, что русский термин «теологи» на самом деле означает «религиоведы». То есть настоящее положение может иметь меньшую зависимость от решений представителей отдельных религий, чем это указывается выше. Если таковая экспертиза все же будет иметь место, первостепенно важно, чтобы она была поистине нейтральной. В данном отношении имело бы смысл ввести положение о том, чтобы представительство органа, проводящего экспертизу, было сбалансированным. Запрещение представителям религиозных объединений принимать участие в соответствующей экспертизе означало бы, что в их отношении применяется дискриминация, в отличие от светских ученых, чьи мнения также нельзя автоматически считать объективными. Религиозные объединения должны пользоваться таким же правом принимать участие в любых обсуждениях и экспертизах (что не равносильно принятию решения), которые могут привести к принятию решений, имеющих воздействие не их интересы. Обеспечение открытых слушаний по данным вопросам также может оказать ценный вклад и повысить справедливость всей процедуры.

22. В дополнение к этому, согласно Статье 1.2.13 среди требований по регистрации запрашиваются сведения «об отношении к браку и семье, образовании, особенностях отношения к здоровью последователей данного религиозного объединения, ограничений для его членов и служителей в отношении гражданских прав и обязанностей». Государство имеет вполне законный интерес в данных вопросах, однако в той форме, в какой он изложен в законопроекте, данный интерес кажется призывающим к дискриминации и злоупотреблению положением. Как представляется, государственный орган, осуществляющий регистрацию, может отказать в регистрации по богословным основаниям, либо на основании предположений относительно того, как богословие объединения будет осуществляться на практике. Теологические суждения со стороны государства являются совершенно неуместными.

Обязательные и дискриминационные требования по регистрации

23. Законопроект сохраняет и расширяет меры наказания, применимые за осуществление религиозной деятельности незарегистрированными объединениями. Им вводится новый уровень «учетной регистрации» для небольших, незарегистрированных иным образом объединений, однако и устанавливаются значительные ограничения на деятельность, которой могут заниматься эти группы. Согласно законопроекту изменяются требования по регистрации центральных религиозных объединений, и вводятся значительные требования дискриминационного характера.

24. Только зарегистрированным религиозным объединениям разрешается проводить богослужения либо сооружать здания религиозного назначения. Статья 1.1.1 сохраняет ответственность за уклонение от регистрации и вводит дополнительные меры наказания за «нарушение установленных законом условий проведения религиозных мероприятий (обрядов, церемоний), строительства культовых зданий (сооружений) . . .», а Статья 1.2.4 содержит подобное положение: «Не допускается деятельность не зарегистрированных в установленном законодательством Республики Казахстан порядке религиозных объединений».

25. Статьей 1.2.7 вводится положение о «религиозных группах», которые «вправе ... совершать религиозные обряды и церемонии» только в кругу членов религиозной группы, а также «обучаться религии и религиозному воспитанию в зданиях (помещениях), принадлежащих членам группы и в пределах территории учетной регистрации религиозной группы». Религиозным группам запрещается «учреждать предприятия по выпуску богослужебной литературы и производству предметов религиозного назначения; ... основывать, арендовать и содержать открытые для широкого доступа места богослужений или религиозных собраний . . . [и] проповедовать и распространять вероисповедания вне религиозной группы». Если же они будут осуществлять какие-либо из указанных выше действий, они станут субъектом административной ответственности, предположительно, за уклонение от регистрации согласно Статье 375 Кодекса об административных правонарушениях.

26. Данные запрет на проведение богослужений «религиозными группами», незарегистрированными объединениями, а также юридическими лицами, не зарегистрированными в качестве религиозных объединений (которым согласно Статьи 1.1.1 запрещается осуществлять религиозную деятельность),[11] нарушает Статью 18 МПГПП и Статью 9 Европейской Конвенции,[12] которая закрепляет право исповедовать религию или веру «в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учении» «как единолично, так и сообща с другими» (курсив добавлен). Обязательства ОБСЕ также заключают в себе положение о том, что государства-участники «будут признавать, уважать и, кроме того, соглашаются принимать меры, необходимые для обеспечения свободы личности исповедовать, единолично или совместно с другими, религию или веру, действуя согласно велению собственной совести»[13] (курсив добавлен). Далее, обязательства ОБСЕ[14] и положения Европейской Конвенции[15] гарантируют право «на свободу проведения мирных собраний и свободу объединения с другими», а обязательства ОБСЕ требуют от государств-участников «уважать право ... религиозных объединений основывать и содержать свободно доступные места богослужений или собраний» (Итоговый документ венской встречи, параграф 16.4). Как указывалось ранее в связи со Статьей 1.2.5, мирное выражение своих убеждений является ключевым элементом права «исповедовать» свою религию.[16] Миссионерская деятельность также охраняется свободой слова и правом распространять информацию,[17] а предоставление свободы передачи верований и убеждений только лицам, состоящим в зарегистрированных религиозных объединениях, является несоразмерно суровым и необоснованным ограничением, согласно международным стандартам.

27. Решение о прохождении или непрохождении государственной регистрации само по себе может быть связано с религией, и право на свободу религии или вероисповедания не должно зависеть от того, запросила ли религиозная группа и получила ли она статус юридического лица.[18] Право исповедовать религию «как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком» (МПГПП, Статья 18(1)) не зависит от получения у государства статуса юридического лица. В то время как группа, не предпринявшая соответствующие действия с целью получения статуса юридического лица, не может пользоваться всеми преимуществами такового, полный запрет на деятельность незарегистрированной группы является чрезвычайно несоразмерным и, несомненно, является необоснованно широким ограничением свободы религии или вероисповедания.

28. Статья 2.10 устанавливает требования для местных и центральных религиозных объединений. Требование о том, что местное религиозное объединение может быть образовано по инициативе не менее 10 членов, вполне соответствует стандартам ОБСЕ. Повышение этого числа минимального членства неуместным образом бы ограничило права малочисленных религиозных групп на получение статуса юридического лица, и в частности тех групп, которые организуют свою деятельность по принципу религиозного братства (паствы). Более проблематичными являются требования в отношении центральных религиозных объединений. Центральные религиозные объединения должны быть созданы «по инициативе уполномоченных представителей местных религиозных объединений, действующих на территории более половины областей Республики Казахстан, городов Астана и Алматы не менее десяти лет, созывающих учредительное собрание (съезд, конференцию), на котором принимается устав, и формируются его органы».

29. Во-первых, требование о том, что центральные религиозные объединения должны быть созданы в результате съезда представителей местных религиозных объединений, приводит к неуместным ограничениям права религиозных сообществ на самостоятельную организацию своей деятельности, включая организационную структуру. Позволение религиозным группам выбирать свою собственную структуру представляет собой основной элемент религиозной автономности и религиозной свободы, а также охраняется положениями обязательств ОБСЕ: государства-участники будут «уважать право ... религиозных объединений ... организовываться в соответствии со своей собственной иерархической и институционной структурой»[19].

30. Во-вторых, требование о том, что центральные религиозные объединения должны иметь местные религиозные объединения в более чем половине областей страны не менее десяти лет, является в высшей степени дискриминационным. Справедливый доступ к получению статуса юридического лица, обладающий достаточной гибкостью для того, чтобы приспосабливаться к отличающимся организационным формам различных сообществ является ключевым элементом свободы исповедования религии.[20] Комитет по правам человека Организации объединенных наций при толковании Статьи 18 МПГПП заявил, что «Статья 18 не ограничивается в своем применении традиционными религиями или религиями и вероучениями, имеющими институциональные характеристики или практику, аналогичные тем, которые имеют традиционные религии. Таким образом, комитет с озабоченностью рассматривает любую тенденцию по дискриминации в отношении какой-либо религии или вероучения по каким-либо основаниям, включая факт их недавнего основания либо то, что они представляют религиозные меньшинства, могущие стать объектом враждебности со стороны преобладающего религиозного сообщества»[21].

31. Ввиду того, что центральные религиозные объединения вправе создавать «духовные (религиозные) организации образования, реализующие профессиональные образовательные программы подготовки священнослужителей», особенно проблемным становится вопрос дискриминации в отношении групп религиозных меньшинств или недавно созданных религиозных групп. Обучение священнослужителей является основным правом всех групп верующих, и не должно быть предоставлено исключительно тем группам, которые более распространены по территории страны и действовали на ней более десяти лет. В соответствии с обязательствами ОБСЕ, государства-участники соглашаются «уважать право каждого давать и получать религиозное образование . . . индивидуально, или совместно с другими» (курсив добавлен)[22] и «разрешать подготовку религиозного персонала в соответствующих заведениях»[23].

32. Положение Статьи 1.2.10 о том, что «Создание и деятельность юридических лиц, занимающихся удовлетворением религиозных интересов и потребностей граждан в иной организационно-правовой форме, кроме как религиозное объединение не допускается, за исключением созданных самими религиозными объединениями», вызывает такую же озабоченность, как и запрет на религиозную деятельность юридических лиц, не зарегистрированных как религиозные объединения (Статья 1.1.1, вносящая поправки в часть 2 Статьи 375). В то время как государства, разумеется, могут предпочесть создание отдельной категории юридических лиц для регистрации религиозных объединений, введение полного запрета на религиозную деятельность всеми другими организациями нарушает Статью 18 МПГПП, так как в рамках Статьи 18(3) МПГПП ограничение круга объединений религиозных групп только юридическими лицами, созданными в первую очередь для удовлетворения нужд религиозных сообществ, не является «необходимым».